Золушка беременная - [8]

То Майклом Джексоном пророчит,

То Миком Джаггером рычит…

Кто видел пирамиды с Нила,

На барке, тент, коты, друзья…

Как Петисушес — крокодила,

Несёт река Аму — Дарья,

Над Сыр — Дарьёю с револьвером,

В фуражке, шрам через щеку,

Джеймс Бонд блестящим офицером

В Генштабе служит Колчаку…

Золушка беременная

I

Озябла Золушка на Новый год!

По снегу страшному она идёт,

Ботинки утлые, худые протекли,

А замок всё манит, тяжёлый, издали…

Он не приблизился, всё так же зол и хмур,

Снег шпарит перьями давно умерших кур,

Страдает Золушка и рукавичкой трёт

Под утлым рубищем беременный живот…

Бес волосатый прыгает вблизи,

От беса серою и водкою разит,

Служанкой девушку он в замок провожает,

Про графа Дракулу она ещё не знает…

II

Беременная Золушка в слезах,

Живот прикрыт рогожкою и шубкой,

Вот пробирается красивою и хрупкой

У вóронов и вóлков на глазах…

А чёрный лес, стволы поставив в снег,

Играет роль напыщенной природы.

Ей угрожают выкидыш, иль роды?

Санитария с гигиеной? — Смех!

Нет ни воды хоть тёплой, ни шприцов,

Лишь волосатый бес хвостом виляет,

Бес к замку Золушку сопровождает,

Но пособить не может, хоть готов…

Прыжками параллельным курсом, гном,

Зеленоватый скачет и косматый,

«Вот здесь, — он говорит, — прошли солдаты,

Но мы за ними, фройляйн, не свернём…

Солдат жесток, увидит Ваш живот,

И всё пропало, станете потехой,

В пехотной роте каждый пулемёт,

Воспользуется Вашею прорехой…»

Так медленно они идут сквозь лес,

И Золушка ругается сквозь слезы,

«Хотите ветчины?» — ей молвит бес.

«Как надоели все эти берёзы!»

III Старый Дракула

У прусских феодалов есть камин,

Семья большая, дети, Отто, Фрицы,

Валашский феодал живёт один,

Плюёт на пальцы, теребит страницы…

Папирус разворачивает чёрт,

И булочку в вино ему макает,

Граф Дракула, сидит в тепле, читает,

В окне двор замка видит старичок…

Там на колах проткнуты янычары,

Он мучит турок, православный граф!

О, во дворе кровавые кошмары!

(Нам всем известно, Дракула — кровав…)

Но булочку с вином вкушает Влад,

И водит по страницам костяными,

Фалангами, с бриллиантами большими,

Невиданных, неслыханных карат…

IV

И Золушку ведут на кухню…

Собаки, слуги, повара,

А плод ворочается, пухнет,

Поскольку в замке–то жара…

«Озябла? — говорит дворецкий, —

Замёрзла, бедное дитя?!»

Орех раскалывает грецкий,

Глинтвейн готовит ей, шутя…

«Какие древние чертоги!

Как здесь уютно и тепло!

О, Боги, о, святые боги!

Нас в Рай с малюткой занесло!»

По коридорам раздаётся

Дремучей палки древний стук,

Граф Дракула спешит, смеётся.

«О, дочь моя!» — кричит Паук…

«Отец! — Она его целует —

Едва до дому добралась..!»

Вся Трансильвания пирует,

У графа дочь его нашлась…

Граф гладит дочери живот,

Целует в щёки, граф доволен,

В колокола народ валашский бьёт

С высоких старых колоколен…

Умер King Абдалла

Один из этих, непонятных, дед,

Одетых в длиннобелые халаты

И с обручами, что словно ушаты,

У каждого на голову надет.

Он умер, King старинный Абдалла,

О нём заплачет нежная смола,

Из тел у пальм зелёных Эр — Рияда,

Но кингам умирать всё время надо,

Чтобы сквозь них династия росла…

«А нефть?» — готов спросить нас обыватель.

«Ну подожди, не будь свиньёй, приятель!

Дай хоть душе к Аллаху отлететь!

Что Ваша нефть, чтоб ей в Аду гореть!»

Вот сколько его встретит гурий Рая?

Вот ведь задача сложная какая,

И что они ему предложат спеть?

* * *

Начинает воздух гнуться,

В комья лепится вода,

Эре войн и революций

Мы сказали: «Да!»

Киев старый и бывалый

Зиму всю кипел,

Вот котёл его усталый,

И не уцелел…

Из котла, который в клочья,

Бесы их страны

Пролетели одной ночью,

Словно кабаны…

Со скалы сигает стадо,

Бесов молодых,

Что ж хохлы, Вам так и надо,

Участей свиных…

* * *

Где Гоголь свои байки размещал,

Где в шароварах бегал запорожец,

Теперь зубов враждебный нам оскал,

И он всё строже…

И охмелевший, «братский» нам народ,

Став людоед, глотает наше мясо,

И стариков, захочет коль, убьёт

На площадях несчастного Донбасса…

Народ народу ныне только волк,

Народ народу будет конвоиром,

И Бульба отвратительный грядёт

С Андреем и Остапом, но не с миром!

Прекрасная Варшава тут как тут,

Льёт масло на огонь, довольна пани,

А в Киеве примолкшем не живут,

Но существуют блохами в стакане…

* * *

Я — военный в отставке,

Я — полковник Савенко,

У меня в кабинете

Золотая тарелка…

И широкая сабля,

И кавказская бурка,

Я когда–то был парень,

Был я в Харькове урка,

Умер всякий свидетель,

Мои батько i мати,

Кого только не встретил,

Хороши экспонаты…

Но сырых девок ляжки

Не тревожат мне память,

И хохлушки, и ляшки,

Я спокоен как камень…

Я военный в отставке,

Я — полковник Савенко,

Я москаль длиннозубый,

Я поджарый как гренка…

У меня своё кредо,

У меня своя сфера,

Дорога мне, вот, стенка —

Карта эСэСэСэРа.

Я — полковник Савенко.

Я — полковник Савенко.

Я — полковник Савенко…

* * *

И грянут на войне крутой,

Свалившейся на нас с налёта,

Железный голос пулемёта,

Комдива властный позывной…

До этого мы жили просто.

Сезоны, все четыре в год,

Мужчинами большого роста

И женщинами без забот.

Но вот войною нам подуло,

Свинцовый запах, свист стальной,

И города наши разуло,

Обезголовило, смахнуло,

Пустыней стали ледяной…

Где нежных кож ребёнок шёл,

Там свист и вой, снарядов взрывы.

Нам Киев не поведал злой,

Какие у него мотивы…

Но в камуфляжах утонувший,

Таща тяжёлое ружьё,