Золотые слезы - [182]

— Селеста рассказывала, что во время последнего наводнения затопило весь первый этаж дома. Неужели это может произойти снова? — испуганно спросила Mapa.

— Вряд ли. Но меня беспокоит не сам дом, а плантации. Они и без того не в лучшем состоянии, а наводнение может нанести такой ущерб хозяйству, что мы от него не оправимся и через год. Дамбы почти полностью разрушены, давно не ремонтировались и не смогут сдержать напор воды. Земли Бомарэ расположены в низине, и дамбы всегда служили им надежной защитой. Раньше, когда случались наводнения, огромная армия рабов бросалась на борьбу со стихией. А теперь у меня лишь горстка домашней прислуги да несколько конюхов, — горько усмехнулся Николя.

— Но что же делать? Как же получилось, что на плантациях не осталось рабов? Почему твой отец и Алан допустили это?

— Отец сильно сдал в последние годы и не мог заниматься делами. А Алан не способен проявить инициативу. Он может лишь выполнять приказы. Я знаю, что с тех пор, как умер отец, Селеста не занималась земледелием. Она мечтала лишь поскорее продать Бомарэ и вернуться в Чарльстон. Алан не прикладывал здесь никаких усилий, поскольку не сомневался, что рано или поздно поместье перейдет в чужие руки и его уволят. Так что его трудно винить.

— А что ты намерен делать, если наводнение все же произойдет? Мы останемся здесь или уедем? — Mapa очень боялась за Джэми и Пэдди, даже не умевших плавать.

— Ну, до этого, я думаю, не дойдет. Алан говорит, все обойдется, а ему можно доверять, ведь он прожил здесь всю жизнь. Если все же такая опасность появится, я займу у Амариллис рабов и починю дамбу. Я очень рад, что Селеста уехала и увезла детей. Могу представить, какая истерика случилась бы у нее, начни я ремонт дамбы! Не говоря уже о Николь! Впрочем, сейчас ее вряд ли беспокоит что-нибудь, кроме подвенечного платья.

— Я вижу, что ты не на шутку обеспокоен, — откидываясь на подушки, заметила Mapa.

— Разумеется. — Николя лег рядом и обнял ее. — Я был бы идиотом, если бы оставался равнодушным. Мне бы не хотелось подвергать опасности ни тебя, ни Пэдди. — Он стал целовать Мару, стараясь поцелуями стереть тревожную складку, прорезавшую ее лоб. — А теперь спи. Все равно сейчас мы ничего не можем поделать, — пробормотал он, закрывая глаза.

Mapa проснулась оттого, что в глаза ей бил солнечный свет. Еще в полусне она почувствовала, что приближается очередной приступ тошноты, участившейся в последние дни. Она с удивлением увидела на соседней подушке темный затылок Николя. Обычно он вставал и уходил раньше, чем она просыпалась, поэтому возлюбленный ни разу еще не застал ее в момент приступа. Mapa ощутила, как на лбу у нее выступила холодная испарина, постаралась проглотить отвратительный комок, вставший поперек горла, но не смогла. Осторожно откинув одеяло, девушка встала, накинула пеньюар и бросилась в ванную. Сладкие волны поднимались у нее в желудке и грозили вырваться наружу. Mapa добежала до раковины, открыла кран и, смочив платок холодной водой, протерла лицо.

Она очнулась лежащей на полу и увидела, что над ней склонился Николя. Преодолевая ее сопротивление, он поднял Мару на руки, отнес в комнату и уложил в постель.

— С тобой все в порядке? — пристально глядя ей в глаза, спросил Шанталь.

— Наверное, я вчера съела что-нибудь несвежее. Может быть, рыбу? — Она сделала слабую попытку улыбнуться.

— Я вчера тоже ел рыбу, моя радость, — не отводя глаз, ответил Николя. — Но никаких неприятных ощущений не испытываю. Может быть, это что-то другое?

— Даже и не знаю. Такое со мной впервые, — солгала Mapa. — А соус ты вчера пробовал? Возможно, это от него. И вообще я чувствую себя гораздо лучше, — заверила она Николя с беспечной улыбкой.

— Хорошо, если так, моя радость. А почему бы тебе не остаться в постели и не позавтракать здесь? Я поеду с Аланом проверить дамбу и скоро вернусь. Но если ты не поправишься к моему возвращению, я вызову доктора. — Он поцеловал ее на прощание и ушел.

— Черт побери! — прошептала Mapa после того, как за ним закрылась дверь. Только доктора сейчас не хватало! Он-то сразу выяснит причину ее недомогания.

Дверь в ее комнату отворилась, и на пороге появилась Белла с завтраком на подносе.

— Кое-кто в этом доме очень любит задавать личные вопросы, — сказала она Маре, поставив поднос на кровать.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Mapa, делая глоток чая.

— Да простит меня Бог за лукавство, но я и без того наказана. Ну и страху же я натерпелась, когда мне пришлось врать мастеру Николя! Меня до сих пор дрожь пробирает, — сказала Белла, поеживаясь.

— И вы ничего не рассказали ему о моем положении?

— Ничего, как вы и просили, мисс Mapa. Я считаю, что это женские дела, и мужчинам в них нечего мешаться.

— Спасибо, Белла, — ответила Mapa, тронутая до глубины души.

Белла уже собиралась уходить и отворила дверь, когда в комнату ворвался Пэдди.

— Mapa! Дядя Николя сказал, что я могу поехать вместе с ним верхом на Сорсьере смотреть на речку! Можно? Он отправил меня просить у тебя разрешения, — с надеждой глядя на Мару, выпалил малыш.

Mapa с улыбкой кивнула, зная, что на этот раз она может не беспокоиться о Пэдди. Ей было приятно, что малыш снова стал называть Николя дядей — это означало перемирие.