Золотые нити судьбы - [27]

Утро было не слишком ранним – девять с копейками, – и Ксюше нравилось ощущать, как наливается воздух жаром, изгоняющим прохладу ночи, как полосуют тенью ветви старых платанов разгорающийся свет солнца, как тянет с моря солоноватым ветром… Искупаться бы! Пойти на пляж, подставить солнцу тело (да и подзагореть бы не мешало), а затем войти в воду, еще довольно холодную в эти часы, и, взвизгнув от восторга, плюхнуться в нее, бешено заработав руками и ногами… А потом блаженно довериться ее упругости и плыть, переворачиваясь со спины на живот, выделывая круги, ныряя и замирая в неподвижности на тугой спине моря…

Но дело, как водится, требовало жертв. Прогнав мысли о море, Ксюша прикончила завтрак. Реми уже допил свой кофе и ждал ее.

– Смотри, – произнес он, когда их столик очистили от грязной посуды, – смотри сюда… – Он разложил карту на столе. – Мы с тобой решили, что мужчина, который приехал за Ирэн, назначил ей встречу не в том городе, где он жил: он не мог рисковать, иначе бы его узнали местные. Соответственно и не там, где находилась… или до сих пор находится Лиза.

– Я помню.

– Тогда я беру даже не соседние городишки, а третьи, четвертые и так далее, если точкой отсчета считать Вилльгард.

Реми обвел его жирным кружком и провел радиальные линии от него, точками отмечая поселения, в которые им следовало заехать, чтобы расспросить о Лизе.

Ксюша вгляделась в карту и насчитала порядка двенадцати городков. Горы диктовали свои условия: чем дальше на север, тем они были круче, тем жилые поселения реже, отчего основные радиальные линии пришлись на запад и на юг. На востоке были скалы, обрамлявшие озеро, но городки там все же имелись, на холмах пониже, поэтому некоторые черточки к ним Реми все же провел.

– Ну что, поехали? – спросил Реми.

– Только не гони машину! У меня от этих горных дорог голова кружится…

Они выехали в десять, но с учетом пути из Ниццы, с учетом пробегов между городками, с учетом немалого времени, которое они провели в каждом, показывая фото Лизы в магазинах и бутиках, кафе и ресторанах, на почте и в банках…. – к трем часам дня они сумели исследовать только два городка.

Безрезультатно.

– Нам так и за неделю не объехать все! – расстроилась Ксюша.

– У тебя есть более остроумные идеи? – поинтересовался Реми.

Ксюша в ответ лишь вздохнула. Более остроумных идей у нее не было.

Они сделали передышку на обед в живописном ресторане, встретившемся им по пути в третий городишко. Ксюша плюхнулась на стул с такой усталостью, словно все это время исхаживала горы ножками.

…Алексей позвонил, когда они приканчивали салат. Реми послушал, достал ручку, что-то записал, затем сообщил по-русски: «Кис, ты качок!» – это одно из выражений, которые он усвоил, и отключился.

Ксюша вскинула на него глаза.

– Ничего не скажу, пока не закончим обедать! – заявил Реми и накинулся на горячее, которое как раз подоспело.

– Гнусный интриган! – отозвалась Ксюша. Впрочем, ей это не особо помешало приняться, в свою очередь, за отбивную.

Реми изволил посвятить ее в ход дела лишь за кофе. Как выяснилось, Алексей сумел раздобыть информацию о постояльцах Лизы. У него имелась не только их фамилия, но и адрес – выписки из паспортов семейной пары. И, покинув ресторан, они направились по указанному адресу. Что любопытно, городок Ружер, являвшийся пунктом их назначения, был отмечен Реми точкой на карте…

Через час они были на месте. Точнее, до Ружера они доехали всего за полчаса, но до виллы месье Шарбонье они добирались еще столько же. Аллея Ангелов, дом 5 – таков был его адрес, но аллею эту они искали страшно долго. Ксюша вновь подивилась, как устроена эта гористая местность: виллы разбегаются по холмам и горам, отчего иной раз всего лишь тройка домов числится по так называемой улице… Да и улиц, в привычном понимании, вовсе и нет: есть только узкая каменистая дорога, накатанная шинами обитателей, – вот тебе и вся улица. Или аллея.

– Ксю, я не думаю, что тебе имеет смысл идти со мной, – произнес Реми, когда дом 5 по аллее Ангелов встал перед ними во всей своей красе: большая белая вилла с арочными сводами, сбоку терраса, у подножия которой сиял лазурью бассейн.

Вежливая форма не обманула Ксению: она поняла, что Реми подобным образом отдает на самом деле приказание.

– Почему?

– Ты русская, тебя выдаст твое произношение. Лиза тоже русская. Если эти люди причастны к исчезновению Лизы, то ты их излишне напряжешь.

– Хорошо, – кивнула Ксюша.

Соображение мужа ей показалось справедливым, и хотя Ксюша сгорала от любопытства, она осталась ждать в машине, припаркованной Реми на гористой улице пятьюдесятью метрами ниже.

Реми нажал кнопку звонка у калитки, на которой красовалась золотая табличка с выгравированным на ней текстом: «Доктор Винсент Шарбонье, гинеколог-акушер»[10].

– Здравствуйте. У вас назначена встреча? Кто вы? – ожило переговорное устройство.

– Реми Деллье, частный детектив. Я хотел бы вас расспросить о Лизе Чеботаревой…

Калитка распахнулась, и Реми ступил на дорожку, вымощенную плитами из ракушечника.

Ксюша пошарила в бардачке. Она знала, что ее муж имел уйму всяких важных и мудреных приспособлений, среди которых бинокль можно считать детской игрушкой. И впрямь, бинокль в бардачке наличествовал, и Ксюша поднесла его к глазам, подкрутила колесико фокуса. Более совершенное приспособление – даже не бинокль, а целая подзорная труба, цифровая, со встроенной камерой, – лежало в багажнике в особом чемоданчике, но Ксюше лень было за ним идти. К тому же чемоданчик заперт, а ключ небось у Реми.