Золотые Антилы - [64]

За их спинами царило дикое ликование. Знатные жители Санто-Доминго слали в Испанию восторженные письма, в самом высоком духе описывая доблесть победителей и полное поражение «воинственных англичан», посмевших ступить на их берег. Спрятанную мортиру откопали и выставили на всеобщее обозрение; из захваченного английского оружия сложили праздничный костер; а день битвы, в которой, как говорили, погибло великое множество англичан, объявили ежегодным праздником. Чтобы у всех горожан были основания радоваться, бедным роздали довольно скромную сумму — пятьсот песо, а кавалеристам и быкобоям, принявшим на себя главный удар, вручили более существенные премии. Почтили и некоторых старших офицеров, а женам и детям погибших испанцев — таких было около сорока человек — назначили пенсии. Правда, не все эти награды были так щедры, как представлялось на первый взгляд: кое-кто из награжденных позже обнаружил, что их почтили даровыми землями в глуши Венесуэлы, населенной неукротимыми индейцами, а многие другие тщетно дожидались обещанной награды, застрявшей в колесах испанской бюрократии. Но все эти разочарования были в будущем, пока же граждане Санто-Доминго ликовали, танцуя вокруг костров, где горели «кочерыжки», и не скупились на взаимные поздравления. Между тем Пенальва и его советники узнали от пленных англичан, что флот направляется к Ямайке. Но в радостном возбуждении от счастливо отраженной угрозы они не видели причин предпринимать что-либо большее, нежели равнодушно предупредить своих соотечественников с Ямайки.

Глава 11. Захват Ямайки

Из всех островов Золотых Антил Ямайка, может быть, больше всего заслуживала сравнения с земным раем. Солдаты кромвелевского «Плана», проплывая вдоль ее южного побережья и склоняясь через борта транспортных судов, глядели в воду столь прозрачную, что ярких тропических рыб, проплывающих на глубине пяти морских саженей над кораллами и белым песком, казалось, можно коснуться рукой. Справа по борту высились величественные громады вершин Блу-Маунтинс: ряды серо-зеленых холмов, уходивших к центральному массиву, который ярко и четко вырисовывался на фоне тропического неба. Белые султаны кучевых облаков знаменами высились над высочайшими пиками, к которым их прижимали пассаты. В этих горах солдатам вскоре предстояло найти живописные расщелины, прорезанные реками; в стенах виднелись ископаемые раковины и кораллы, навеки впаянные в сушу. Малые ручейки бежали через миниатюрные долины, украшенные тонким узором папоротников или занавешенные плющом и лианами, что обвивали большие деревья с сочными, блестевшими на солнце листьями. «Этот остров, — писал англичанин, побывавший на нем во времена Рэли, — волшебный, плодородный остров, подобный для меня то ли саду, то ли сокровищнице. Здесь много лучших земель, каких мы не видели в прочей Индии; он изобилен скотом, кассавой и прочими приятными плодами разных видов. Мы не нашли в Индии более приятного и здорового места». Главной причиной столь необыкновенного плодородия был климат. Сезон вегетации длился здесь двенадцать месяцев в году, и местная растительность сбрасывала листву и одевалась вновь с небывалой щедростью. День за днем светило теплое яркое солнце, а отчетливые сухие сезоны во многих частях острова смягчали летние дожди, выпадавшие с почти колдовской точностью: по полчаса каждый полдень. Они прибивали пыль и охлаждали воздух, после чего прекращались, словно по волшебству, снова выглядывало солнце, чтобы осушить свежеумытые растения — и жизнь продолжалась с новой силой. Даже ураганы, бич Антил, казалось, уважали тишину Ямайки. Каждый год, пробушевав над другими островами, ураганы грозно двигались к Ямайке, но почти всегда в последний момент сворачивали в сторону, чтобы терзать другие, менее счастливые острова, оставляя Ямайку в невозмутимом спокойствии.

Но под этой радужной оболочкой в ямайской идиллии можно было отыскать серьезные недостатки. Изрезанные горы были слишком крутыми и лесистыми для земледелия, и потому возделанные земли сосредоточивались в низинах у побережий. В этих низинах порой было адски жарко. Горы не допускали к ним дождь, так что в неудачные годы случались ужасные засухи. Девственная почва с трудом поддавалась плугу; между разными низинными участками было очень трудно поддерживать связь; непривычные к жаре жители Северной Европы быстро узнавали, сколь тяжела душная летняя жара на равнинах. Кроме того, их донимали местные болезни, в особенности малярия и желтая лихорадка, — в те дни их обычно называли водянкой и горячкой. Эти заболевания отягощались склонностью поселенцев к пьянству и невоздержанности. В равной мере важно было знать и использовать местные особенности острова: на каком-нибудь участке в горах могло выпадать до девяноста дюймов осадков в год, в то время как на долину всего в десяти милях от него выпадало меньше пяти дюймов. Были местности, ловившие так много солнца, что посевы там созревали рано, и фрукты были готовы к сбору, когда в других местах до сбора урожая оставалось еще несколько месяцев. Были места, отлично подходившие для ананасов, зато кассава там не приживалась. В иных областях насекомые-вредители уничтожали все цитрусовые сады, зато там отменно рос сахарный тростник. Все это было очень сложно, и если Ямайка в самом деле была земным раем, то, чтобы воспользоваться его дарами, требовались особые знания и большой опыт.