Золотой ястреб - [33]

Бианка посмотрела на крошечное изображение богини Астарты, известного сексуального символа, а потом перевела взгляд на статую Богородицы, невозмутимо стоящую в своей нише. Бианка уже хотела отдать пляшущую фигурку, но внезапно поняла, что если в чем-то и заключалось зло, так не в этой маленькой вещице, а в ее европейском сознании, с его привычкой боготворить аскетизм, который на деле превращался в жестокость. Маленькая индейская фигурка будет отныне напоминать ей о чистой и взаимной любви, свободной от стыда и темных сомнений.

— Спасибо, Квита, — сказала она. — Я теперь все время буду носить это сокровище. Но она, наверное, дорого стоит? Это золото, не так ли?

Квита улыбнулась.

— Я не испанка, — сказала она. — Золото для меня ничего не значит. Мы получили его от богов, которые извлекли его из земли и подарили нам вместе с одеялами, горшками и солью. И никто не знает, какой из подарков лучше.

Бианка посмотрела на девушку, и ее взгляд прояснился.

— Ты мудра, Квита, — сказала она. — Очень мудра.

Квита открыла рот и уже хотела что-то ответить, как вдруг со стороны улицы они услышали звук шагов. Квита напряглась, взяла серебряную чашку и быстро скрылась в доме.

Бианка прислушалась к тяжелым шагам своего мужа в холле. Она быстро спрятала фигурку в вырез платья и взяла гусиное перо, воткнутое в чернильницу, стоящую рядом с ней на столе. Потом она протянула руку и положила перед собой лист бумаги. Так что когда дон Луис вошел в патио, он застал ее что-то пишущей. Он в изумлении остановился и нахмурился.

— Вы умеете писать? — спросил он. — Мне это не нравится. А может быть, вы умеете и читать?

— Да, — твердо ответила Бианка. — Я думаю, в этом нет ничего плохого, когда мужа так подолгу не бывает дома.

Дон Луис подошел к ней и нежно обнял.

— Прости меня, Бианка, — сказал он. — Я очень удивился, увидев тебя пишущей. Женщине слишком трудно заниматься такими вещами, кроме того, есть много вещей, которые не для ее глаз.

— Я читаю только свой катехизис и молитвенник, — резко ответила Бианка. — Кроме того, я больше не девочка, а замужняя женщина, и незачем объяснять мне мои обязанности.

Дон Луис тряхнул головой и улыбнулся.

— К тому же, весьма острая на язык, — заметил он. — Отлично, я обладаю самой образованной женой во всей Картахене. Я думаю, что во всем этом краю нет другой женщины, которая могла бы прочитать хотя бы букву или подписать свое имя. Но, зная вашу добродетель, я абсолютно не беспокоюсь по этому поводу. Кроме того, у меня для тебя новость. Сегодня из Испании пришел патент, подтверждающий мой титул графа.

Бианка высвободилась из его объятий и сделала ему реверанс.

— Милорд, — пробормотала она.

— Ты не кажешься обрадованной, — мрачно заметил он.

— Нет, я очень рада, — сказала она. — За вас. А что касается меня, то что мне может прибавить этот титул?

— Ничего, — угрюмо сказал он, — потому что ты пребываешь в унынии с самого дня нашей свадьбы. Я же вижу это. Я мало забочусь о внешних почестях. Я собираю все эти деньги и ценности только с одной целью — превратить их в большой майорат. Это мое сокровенное желание.

— И эти земли и ценности предназначены… — начала Бианка.

— Ты прекрасно это знаешь: они предназначены нераздельно переходить от старшего сына к старшему сыну — навсегда.

— От старшего сына… — прошептала Бианка.

— Да, — сокрушенно ответил дон Луис. — И именно этого ты не можешь мне дать. Завтра мы отплываем в Лиму. Там есть доктор, который сможет, может быть, излечить твое бесплодие.

— Вы привезли меня в Кали, — начала Бианка, — потому что здесь хороший воздух. И это действительно так. Я всем сердцем полюбила эти места. Здесь свет и цвета как в раю, а воздух бодрит, как вино. Неужели эти места можно сравнить с долиной Рио Атрато, где мы останавливались на несколько недель?

— Я не собирался везти тебя в Атрато. Ты сама настояла на этом.

— Да, — вздохнула Бианка. — И я до сих пор жалею об этом. Эти бедные индейцы, которые по пояс в воде, под палящими лучами солнца добывают для вас золото… Сколько их умерло за то время, пока мы были там, Луис?

— Довольно! — воскликнул дон Луис.

— Они были все избиты, — продолжала она, погрузившись в воспоминания и не слыша его приказа. — Твои люди нещадно били их, а потом отливали водой, чтобы не останавливать добычу золота. К чему все это, Луис? Неужели этот презренный металл стоит человеческих жизней?

— Какие странные вопросы! Довольно об этом. У тебя еще много дел. Завтра мы отплываем в Порто-Белло.

Бианка склонила голову в знак покорности.

— Как вам будет угодно, милорд, — пробормотала она, но по пути к двери обернулась и посмотрела мужу в лицо. — Как милорд объяснил сопровождающим его кабальеро причины поездки? Будет лучше, если я буду знать об этом, чтобы ответить так же, как и вы, если меня об этом спросят.

Дон Луис пронзительно посмотрел на нее, на его губах появилась сардоническая усмешка.

— А что бы вы сказали, если бы я не проинструктировал вас? — спросил он.

— Что я бесплодна и что милорд везет меня лечиться, — ответила Бианка.

Дон Луис нахмурился.

— Говоря точнее, мой крестник Рикардо Голдамес, племянник архиепископа Картахены, закончил свое обучение на доктора в Университете Сан-Маркос в Лиме. Конечно же, я должен присутствовать на церемонии, как и подобает заботливому крестному отцу. И это; моя хорошенькая маленькая жена, истинная правда… Но довольно об этом, у нас еще много дел.