Золотой век - [17]

— Пожалуйста, не надо мне салютовать, я не ваш командир, — сказала аватара Аткинсу. — Мы с вами служим одному делу.

Он снял перчатку с. левой руки и одним точным, верным движением надрезал себе ладонь. Спрятав в ножны испачканный кровью меч, он взглянул на рану и сжал руку в кулак, чтобы остановить кровотечение.

Теперь Фаэтон не сомневался, что это настоящий Аткинс.

— Спасибо, мэм, — поблагодарил Аткинс аватару. — Можете ли вы оказать мне помощь? Если это невозможно, я попросил бы вас удалиться.

Она печально улыбнулась.

— Я могу сделать для вас очень немногое, мистер Аткинс. Для осуществления каких бы то ни было действий даже сверхразум нуждается в информации. Поэтому будет лучше мне оставить вас, чтобы не мешать вам в вашей работе. Однако я располагаю новыми разработками анализа и исследований, и, с вашего разрешения, я могла бы загрузить эти программы в вашу систему. У меня есть санкция Парламента.

— Будьте моей гостьей, мэм.

У черных шаров вдруг начали расти спиралевидные раковины, как у моллюсков, они принялись прясть нити и протягивать их по траве. Светильники, следовавшие за аватарой, покинули свою орбиту и присоединились к черным шарам.

Аватара повернулась к Фаэтону.

— Дорогой сын, в знак уважения к Аткинсу я прошу тебя удалиться. По закону ты не обязан молчать о том, что видел, но есть и моральные обязательства, может быть, более глубокие и непреодолимые. Наши законы и наш образ жизни развивались веками в условиях мира и благополучия, и потому наша цивилизация может противопоставить опасности лишь преданность своих граждан.

Фаэтон ответил:

— Я люблю Золотую Ойкумену и никогда не причиню ей вреда!

Услышав его слова, Аткинс посмотрел на Фаэтона скептически, хмыкнул и отвернулся.

— Не предавай свои принципы, Фаэтон, — сказала аватара, — ты можешь навредить и себе, и нашему миру.

— Навредить? Мадам, прошу вас, объясните мне…

— Твои воспоминания хранятся в архиве, но они не уничтожены. Стоит ли снова брать их бремя на свои плечи, я не могу судить. Может быть, я могла бы дать тебе совет, но свою судьбу ты должен решать сам.

Аватара подошла к нему, положила на плечи свои нежные руки и, наклонившись, поцеловала его в лоб (Фаэтон и не подозревал, какой высокой была лунная красавица, пока она не подошла к нему так близко).

— Примешь ли дар от меня? Я хочу подарить тебе способность летать. Оказанная честь — я имею в виду этот дар — свидетельствует о том, что Машинный Разум не будет следить за тобой с неодобрением, Фаэтон. И еще… он, этот дар, напомнит тебе о твоих мечтах, которые ты должен был оставить.

— Мадам, но этот костюм… он не годится для полетов, мне нужен другой…

И вдруг он почувствовал, как в нем растет какая-то легкость, сначала это чувство он ощутил там, куда его поцеловала аватара, потом оно начало распространяться дальше по телу, к рукам и ногам, как тепло от выпитого вина. Фаэтон заморгал от изумления, оттолкнулся от земли кончиком ботинка и, невесомый, поплыл над травой.

Сначала он закричал от страха, но потом заулыбался и попытался сделать вид, что этот крик был криком радости. В следующую минуту порыв ветра перевернул его вниз головой, как воздушный шарик. Фаэтон ухватился за ветку и, запутавшись в серебристых листьях, радостно засмеялся.

— Очень необычное ощущение, мадам! — выдохнул он. — Но, простите, мне не дают покоя несколько вопросов о странных событиях сегодняшнего вечера, и мне хотелось бы…

Он посмотрел вниз — аватары уже не было. Был только Аткинс: мрачный, по-прежнему в доспехах, он шагал по траве в сопровождении своих черных машин.

Здесь нечего делать. Аткинс ничего не скажет. Он усмехнулся, услышав заявление Фаэтона о его преданности Золотой Ойкумене: Фаэтон не мог вспомнить, что именно он совершил, но, каким бы ни был его проступок, его преступления было достаточно, чтобы честные люди считали его предателем.

Фаэтон отпустил ветку и поплыл по ночному небу. Серебристые сатурнианские деревья еще поблескивали внизу зеркальными листьями, а потом роща затерялась среди теней и полумрака других садов.

6

Логик Кес Сеннек проговорил ровным монотонным голосом:

— В заявлении, которое только что сделал пэр Вафнир, он называет наши действия «низменными» и «эгоистичными». Я считаю подобное заявление неточным и семантически неверным. Полагаю, что я правильно понял его, и я протестую, поскольку утверждение слишком неточное и стереотипное.

Кес Сеннек присутствовал физически — лысый большеголовый человек в сером однобортном костюме. По левой стороне вдоль застежки кителя шел ряд контрольных точек, ничего лишнего, никаких украшений. Серый цвет лица был адаптирован к источникам света в помещении, так же как и серые глаза. У него была стандартная фигура, правда, усовершенствованная особыми органами и приспособлениями для обитания в условиях нулевой гравитации, а нервная система значительно усилена мониторами, нейтрализаторами и уплотнителями, чтобы поддерживать эмоциональную стабильность и психическое здоровье.

— Если критическое количество людей в обществе объединятся и их действия преднамеренно или случайно приведут к тому, что использование агрессии (в противоположность мирным стратегиям и сотрудничеству) будет представляться целесообразным значительному числу индивидов для достижения того, что на тот момент они будут осознавать как свою цель, возникнут все необходимые условия для распада социального порядка. Напряжение в обществе будет усиливаться пропорционально увеличению числа индивидов, одобряющих агрессию. Под распадом я понимаю как сам факт насилия в обществе, так и то, что люди будут считать насилие единственным средством защиты от неправомерных действий со стороны других людей.