Золотой век империи монголов - [2]
Мне остается лишь поблагодарить Сергея Иванова за перевод этой книги на русский язык. Я искренне признателен ему за это, и надеюсь, что читатель по достоинству оценит плоды его тяжких трудов.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Хубилай-хан был историческим лицом. Хотя многие читатели, знакомые с поэмой Сэмюэля Тейлора Кольриджа «Кубла-хан», пребывают в уверенности, что Хубилай — мифический персонаж восточных легенд, мы с полной ответственностью заявляем, что он действительно существовал и, более того, оказал огромное влияние на ход не только китайской и азиатской, но и европейской истории. Его имя, которое можно встретить на страницах книг, написанных в XIII и XIV вв. на самых разных языках, было известно многим его современникам во всех концах света. Его портреты рисовали художники из разных стран. Он предстает типичным монголом в произведениях китайской живописи, типичным мусульманским правителем, весьма напоминающим халифа по одежде и облику, на персидских миниатюрах, европейским королем с несколько кавказской внешностью в рукописях книги Марко Поло. Каждая цивилизация придавала Хубилаю родные ей черты. В результате слава о нем разнеслась по всему миру.
Рис. Хубилай.
Его жизнь и деятельность пришлись на время взлета и падения Монгольской империи. Он родился в 1215 г., в тот самый год, когда его дед Чиигис-хан захватил Пекин, а его смерть в 1294 г. совпала с началом упадка и разложения Монгольской империи, создававшейся с начала XIII в. Он сыграл выдающуюся роль, поскольку стал первым монгольским ханом, отошедшим от образа степного кочевника-завоевателя и принявшим на себя обязанности правителя оседлого общества. Его правление отмечено строительством столицы, разработкой свода законов и новой письменности для всех языков, распространенных на территории Монгольской империи, и покровительством актерам, художникам, ученым и врачам.
Несмотря на важное место, которое Хубилай занимает в азиатской, если не всемирной истории, ему до сих пор не было посвящено серьезной биографии. О нем написал прекрасную книгу для детей Уокер Чеимен, но она основана исключительно на англоязычных материалах. Два японских жизнеописания, принадлежащие перу Отаги Мацуо и Кацуфудзи Такеши, а также китайская биография, написанная Ли Таном, опираются на китайские свидетельства и практически не учитывают данных ближневосточных и европейских источников. Я извлек много пользы из этих четырех книг и не хотел бы ни в коей мере умалять достоинства их авторов, но все же не могу не отметить, что они не снимают настоятельной необходимости в новой научной биографии Хубилая.
Уже закончив работу над рукописью, я познакомился с биографией Хубилая, написанной Чжоу Лянсяо и вышедшей в 1986 г. Эта работа, хотя она и основывается только на китайских источниках, во многом поднимает те же центральные темы, которые выдвигаются на передний план в моей книге.
Одна из трудностей, с которыми вынуждены были столкнуться предыдущие биографы и которых не избежал и я, заключается в самой природе источников. Большая часть официальных китайских исторических сочинений изображает Хубилая типичным конфуцианским правителем, лишая его реальных человеческих черт. В распоряжении исследователя оказывается слишком мало исторических анекдотов и литературных портретов. Таким образом, перед ученым, занимающимся жизнеописанием Хубилая, встает безрадостная перспектива. Несколько лет назад, когда я только задумался о том, чтобы написать биографию великого хана, я прочитал и перевел анналы (бэньцзи), повествующие о его тридцатичетырехлетнем правлении, в китайской династической истории (Юань-ши). Анналы состоят из почти что подневного отчета об официальных придворных событиях — например, о приемах иностранных послов, назначениях должностных лиц и объявлениях, касающихся внутренней политики, Однако они дают весьма скудное представление о личных качествах Хубилая, его замыслах и программах. В них подчеркивается прежде всего иерархическая и бюрократическая роль хана, а личность правителя затрагивается лишь мельком. Написать биографию Хубилая, основываясь лишь на китайских источниках, невозможно. Кроме того, поскольку письменный монгольский язык на момент рождения Хубилая находился в начальной стадии становления, а у монголов не существовало сколь-нибудь развитой традиции исторических сочинений, нам неизвестны монгольские источники, относящиеся к той эпохе. К счастью, мы располагаем другими материалами. Так как Монгольская империя раскинулась на обширных пространствах Азиатского континента, о великом хане оставили записки историки и путешественники, вышедшие из других культурных традиций. Персидский историк Рашид ад-дин, корейские чиновники, которые вели свою придворную хронику Корё-са, а также русские, арабские, армянские и сирийские писатели предоставляют в наше распоряжение интересные и весьма полезные сведения о Хубилае, дополняющие данные китайских источников. О дворе великого хана много и подробно писал венецианский путешественник Марко Поло. Сочетая данные этих источников, мы можем извлечь из них достаточное количество подробностей для описания жизни и деятельности Хубилая. В тех случаях, когда в наших знаниях имеются пробелы, я говорю об этом прямым текстом. Тем не менее, на мой взгляд, доступные нам сочинения вполне позволяют различить основные события и темы, составляющие его биографию.
