Золотой век амазонок - [13]

Эпизод этот относится к числу оставивших наиболее глубокий след на эллинском образе мыслей и его выражении в искусстве. Он стал центральным в поэме «Эфиопия» Арктиния Милетского, долго считавшегося предшественником Гомера, но на самом деле жившего около 770 года до н. э. и продолжившего «Илиаду» своей великой поэмой. В самом деле, она была посвящена описанию сражений между греками и амазонками и последними деяниями Ахиллеса. Предание утверждает, что самые прекрасные строки ее были посвящены великому поединку между царицей амазонок и вождем греков, и гнев последнего быстро сменился уважением и скорбью о сраженной им прекрасной женщине. «Эфиопия» дошла до нас в незначительных фрагментах, хотя влияние ее прослеживается как в литературе, так и в изобразительном искусстве, гае выражает общее настроение греков, переросших те ужасы, которые внушал им рождающийся миф.

Квинт Смирнский, возможно, наилучшим образом излагает нам последнюю стадию восприятия этой легенды, хотя и добавляет к ней несколько чудес. По его словам, Пентесилеей руководила не столько ненависть к грекам, как личное горе, потому что она случайно убила собственную сестру во время охоты.

Дабы душу очистить от преступления злого, своим мечом

К злобным Эринниям жертвы свои отправляя,

К гневным, богиням, вершившим над ней отмщение

за гибель сестрицы,

Ибо незримыми, неустанно гонят они преступивших законы…

Подгоняемая страшной потребностью в принесении человеческих жертв духу усопшей и разъяренным богиням, Пентесилея уезжает из дома с двенадцатью подругами, и ее охотно приветствует Приам. И в скорбное для нее утро —

…Едва улыбнулась розовопятая Эос,

С ложа воспряв, Пентесилея члены свои

Облекла во сияющий панцирь, бывший даром Арея;

Первым чредом свои снежнобелые ноги поножами

золотыми укрыла царица,

Лег же на нежную грудь ее панцирь пестрой работы.

После, с плеча меч огромный повесив, с гордостью

Ибо ножны его были тонкой работы, выложенные то серебром

То слоновою костью, в шуйцу взяла она щит,

полумесяцом гнутый,

Схожий с луной, когда выставив острые рожки,

блещет она над волнами темного моря. Шлем же надела

последним,

с гребнем златым и высоким султаном. Так воссияв,

Как перуны, что мечет гневный Зевес, предвещая

капли дождя

И бурного ветра порывы.

В левой руке за щитом два дротика были,

схваченные торопливо.

В деснице ж твердо зажата секира с двойными краями,

какие девам даровал Раздор, чтобы орудовать на поле бранном.

После она поспешила на бой, производя смертоубийство среди греков, и, наконец, заметив Ахиллеса и Аякса, бросилась им навстречу, и после неизбежной перебранки была убита Ахиллом, остановившимся возле нее, чтобы снять панцирь, и ощутившим —

…безысходное горе

На тело убитой им девы взирая,

И скорбя о ней как об убитом Патрокле.

Квинт добавляет, что, увидев это, Арес ринулся вниз с Олимпа на Гору Ида, поколебавшуюся и вспыхнувшую огнем; бог войны напал бы на греков, если бы громы и молнии рассерженного Зевса не остановили его.

Во всем этом мы видим греческое ощущение неизбежной трагедийности мира. Смертными управляет Судьба и воля богов, а из сопротивления этому мироощущению выглядывает старинная и жестокая доктрина, утверждающая, что гневных богов можно умилостивить жертвоприношениями, совершаемыми собственной рукой или рукой жреца. Однако весь эпизод заканчивается на скорбной интонации.

Глава 3. АМАЗОНКИ АНТИЧНОСТИ (продолжение)

Сколько бы ни рассказывали эти писатели об амазонках в пору их славы, повествование их остается не менее занимательным и красноречивым, когда речь заходит об упадке племени этих удивительных женщин. Один из наиболее живописных случаев связан с ненавистью амазонок, направленной на греков. Рассказывают, что после гибели Ахиллеса и падения Трои, усопший герой-полубог правил на зачарованном острове, находившемся в Черном море возле устья Дуная, возможно близко к тому острову Ареса, на котором направлявшиеся к Афинам амазонки воздвигли храм, посвященный богу войны. Когда Фетида скорбела возле погребального костра Ахиллеса, Посейдон утешил ее следующим обещанием:

Остров есть посреди Эвксииского Моря,

На котором властью моей будут чтить Ахиллеса как бога;

И его погребальною жертвой ублажат соседние племена

и народы.

В каком бы именно месте ни располагался этот остров, рассказы о славном, хотя и сумрачном, царстве достигли амазонок, пребывавших в своей столице на Фермодоне, и ослепленные свирепой ненавистью к убийце царицы Пентесилеи воительницы решили последовать за героем даже в царство теней. Поэтому они силой захватили нескольких мореходов, поднявшихся вверх по реке, и вынудили их соорудить флот. Погрузив на корабли сильный конный отряд, они заставили мореходов отвезти их на таинственный остров. Мстительная и неблагочестивая армада достигла берегов острова, поросших величественными лесами. После спокойной высадки, амазонки приблизились к великолепному храму, и кони их сперва начали беспокоиться, а потом пришли в бешеный ужас. Вставая на дыбы и валясь на землю, они сбросили с себя утомленных всадниц, кусая и топча оказавшихся на земле, а потом повернулись, помчались к береговым утесам и бросились вниз, чтобы погибнуть в разъяренных волнах. Поднявшаяся жуткая буря, ветер и молнии обрушилась на амазонок. Немногие из них уцелели в разразившемся буйстве стихий и сумели возвратиться с известием в Фемискиру.