Золотой треугольник - [91]

Большая часть населения бедных стран Азии — от Пакистана до Филиппин — и поныне не верит в силу бумажных денег. Они считают банкноты (нередко вполне справедливо) обыкновенными клочками бумаги, которые не слишком надежны в пору восстаний, войн и голода.

Бумажку могут разорвать дети и изгрызть крысы, в кубышке под землей она сгниет, в матраце сгорит, в банке ее может превратить в ничто государственный переворот. Только золото вечно. Оно не поддается инфляции и не ржавеет, его можно спрятать или увезти, переплавить и наслаждаться его блеском. Притягательность золота имеет такую магическую силу, что у жителей бедной Индии, в сущности, больше драгоценного металла, чем у граждан богатых Соединенных Штатов. Сотни тонн золота тайком ввозятся в Азию. Международные торговцы начиная с 50-х годов скупали его в Соединенных Штатах или в Лондоне, а потом легально переправляли в арабское княжество Дубай в Персидском заливе (для Индии) или в Лаос. О доставке золота в Таиланд, Южный Вьетнам или Малайзию заботились уже контрабандисты. Лаос ничего не имел против: пошлина — 8,5 % с ввозимого золота — составляла 40 % всех государственных доходов страны.

Но еще выгоднее был опий. В горах Северного Лаоса были все условия для выращивания мака: благоприятная температура, идеальный гумус и достаточное количество влаги.

«Опий — единственный экспортный товар, который мы способны производить. Поэтому мы увеличим его производство и вывоз», — откровенно заявил в 1970 году перед камерами британского телевидения министр финансов и (что характерно!) одновременно министр национальной обороны Сисук На Чампассак, когда правительство во Вьентьяне в очередной раз оказалось в затруднительном материальном положении.

Первоначально торговля наркотиками была прерогативой французов. После получения Лаосом независимости в стране оставалось еще несколько сот французов, которым не хотелось возвращаться домой. Государство, не имевшее ни шоссейных, ни железных дорог, предоставляло широкие возможности каждому, у кого было достаточно связей и мало щепетильности. Корсиканцы, наводнявшие все французские колонии, попытались удержать прибыльную «операцию Икс» в своих руках.

Перспектива легкого обогащения соблазняла бывших военных летчиков и армейских офицеров. Между большими городами Индокитая шла оживленная переписка: писали друг другу бывшие соратники по экспедиционному корпусу и ветераны Корсиканской унии, летели письма в Марсель, Парагвай, на Ближний Восток. В середине 50-х годов над Лаосом все чаще стали появляться маленькие самолеты, способные приземляться на поляне среди джунглей. Жерар Лабеньски на своем единственном самолете летал из Пхонсавана в Долине Кувшинов во Вьентьян. Рене Анжабаль, по прозвищу Бабаль, имевший два двухмоторных самолета, даже основал миниатюрную авиакомпанию, фамильярно называемую «военная авиация Бабаля».

Самому хищному из корсиканских гангстеров — Бонавентуро Франсиси, по кличке «Рок», с помощью брата южновьетнамского президента Зьема удалось организовать регулярные рейсы между тихими провинциальными городками на севере Лаоса и Южным Вьетнамом. Самолеты его компании — «Эр Лаос коммерсиаль» — сбрасывали грузы наркотиков ожидавшим их рыбацким джонкам в Сиамском заливе, кружились над Центральной возвышенностью. В 1962 году Франсиси прикупил еще три самолета «бичкрафт». Когда газетчики расспрашивали его о торгозле опием, он отвечал с пренебрежительной усмешкой:

— Я лишь предоставляю самолеты. Для чего их используют — не мое дело.

Однако какое-то время ему было не до юмора. Рене Анжабаль, время от времени пилотировавший один из его самолетов, уснул за штурвалом и залетел в таиландское воздушное пространство, где истребители заставили его сесть. Чтобы избежать обвинения в шпионаже и долголетнего тюремного заключения, он признался, что в Саваннакхете погрузил на самолет двадцать девять бочонков с наркотиками, пролетел над Южной Кампучией и сбросил груз с буями ожидающей его рыбачьей джонке.

К такому виду деятельности в Таиланде отнеслись с пониманием. Просидев всего шесть недель, пилот был освобожден, его обвинили лишь в непредумышленном нарушении границы. Но, увы, об интересном заключенном прослышали репортеры американского журнала «Лайф». Сенсационный репортаж раскрывал тайну компании «Эр Лаос коммерсиаль». Тем не менее обладающему широкими связями корсиканцу этот репортаж не причинил особого вреда. Наоборот, теперь Франсиси решил занять в контрабандной торговле наркотиками монопольное положение.

Сначала южновьетнамская полиция захватила при выгрузке опия Анжабаля, действовавшего на этот раз самостоятельно, и конфисковала его единственный самолет. Затем пришла очередь Жерара Лабеньского: неизвестные злоумышленники с помощью пластиковой мины попытались взорвать его самолет. Поскольку мина не сработала, те же злоумышленники донесли о нем в полицию. И во время посадки в Южном Вьетнаме Лабеньски был арестован, а вместе с ним и его пилот Маттар, и три француза из Сайгона. Судья дал по пять лет каждому. Предательство так возмутило арестованных, что после двух лет заключения они нарушили неписаный корсиканский закон молчания и рассказали все, что знали о деятельности Франсиси американским агентам по борьбе с наркотиками. Но и это не поставило под угрозу деятельность гангстера. Из седла его вышибла только неожиданно возникшая «конкуренция».