Золотой треугольник - [111]

Бродяги, эти новоявленные трубадуры американского фольклора, придумывали разные истории, чтобы получить у доверчивой старой дамы обед, и пилили дрова за ужин. Создавались причудливые, бессвязные песни без слов, рожденные чувством свободы, хорошим настроением, радостью от проносящегося мимо пейзажа. Из души рвалась поэзия. Так рождались песни железных дорог, которые в исполнении Джони Кеша или Вуди Гатри и поныне пробуждают во мне ностальгию.

Пятнадцать лет назад, покинув Нью-Йорк, я проехал по Луизиане около ста километров в товарном поезде — припоминая песни и рассказы времен моего детства и отдав дань ностальгии по прежней страсти. Мне не пришлось вскакивать в вагон на ходу и перебираться на ось между вагонами. Без труда я вошел в открытый вагон, когда поезд остановился у семафора, и вышел на следующей станции. Никто мне не препятствовал. Исчезли бдительные проводники и тормозные кондукторы. Никто больше не ездит «зайцем» в товарном поезде, и даже самих этих поездов стало меньше. Их заменили автофургоны. А поэзия в автофургонах не помещается. Должно быть, осталась на покинутом полустанке, пахнущем тимьяном и богородицыной травкой.

Шоферам тяжелых автофургонов, получающим вознаграждение за скорость, некогда сочинять песни, брать в кабину случайных попутчиков и вообще оглядываться по сторонам. Все внимание устремлено на серую, бесконечную ленту шоссе. Даже автостоп в Соединенных Штатах потихоньку отмирает. В то время как по стране ездит 150 миллионов автомобилей, а на любом «автокладбище» можно приобрести отслужившую свой век машину, заплатив всего трехдневное жалованье, никто не станет рисковать жизнью, пристроившись на оси товарного вагона.

Молодой бродяга Джек Лондон исколесил всю Америку; свои впечатления он описал в сборнике рассказов «Дорога». Вольнолюбие бродяг он изображает как протест против условностей и обычаев общества, основанного на власти денег, как бунт против капиталистической системы. Джек Керуак, автор другой знаменитой книги о бродягах, написанной полстолетия спустя, пророк «разбитого поколения», от случая к случаю работал сцепщиком на железной дороге. Путешествовал же он автобусом и, в отличие от своего предшественника, курил марихуану.

Бездомные бродяги Джека Лондона испытывали счастье, путешествуя в товарных вагонах. Запах сваренного на костре кофе, удачный (рискованный) прыжок в вагон, наскоро сочиненный анекдот дарили им радость бытия, радость общения; это нашло свое выражение и в песнях, которые они оставили после себя.

Для хиппи радость общения с другими людьми нередко заменяют наркотические видения, переживания, и их нельзя передать другим; они погребены в глубинах сознания. Следствие этого — чувство еще большего одиночества.

Черный обелиск

Если вы когда-либо окажетесь в Амстердаме, непременно постойте на мосту. Внизу проплывают комфортабельные катера с женщинами в белых шортах и старые развалюхи-баржи, где на веревках сушится белье. Хозяйки — от восемнадцати до восьмидесяти лет — чистят овощи и потрошат рыбу, в то время как мужчины с важным видом стоят у руля. Так выглядят Херенграхт и Кейзерграхт, но особенно примечательны малые каналы, где пришвартованные к берегу суденышки заменяют своим владельцам дома.

В городе на реке Амстел есть и обычные улицы: направо — дома, налево — дома один краше другого. Город возник из рыбачьей деревушки; когда людей стало больше, он поглотил и рукава реки, так что сегодня вы уже не поймете, где, собственно, в Амстердаме река, которая создала эти девяносто островов и островков. Люди здесь обжились, сковали воду каменными и бетонными набережными, так что возникли «грахты» и «валы», как называют здесь и судоходные каналы, и улицы, протянувшиеся по их берегам. В старых кварталах их столько, что центр города буквально «переграхтован», и, если вы случайно попадете на такую улицу, как Калверстраат, вас поразит, что тут нет воды.

Рядом с роскошными магазинами, сверкающими красочными, полными всяких товаров витринами, — уличные бистро, где вам предложат жареные картофельные шарики с кетчупом. Продавец протянет покупателю «картонную тарелочку» с горячими картофельными шариками, спросит, с кетчупом или без, профессиональным жестом наклонит бутылку, и рядом с шариками появится большая красная капля. Подручный продавца воткнет сверху пластмассовую минивилочку и покажет в сторону стеклянного бокса с ящичками, где лежат всякие котлетки, «гамбургеры» и рубленые бифштексы: достаточно бросить в щель рядом с ящичком один гульден — и его содержимое ваше. А потом вы идете по этой многокрасочной, шумной улице, сталкиваетесь с идущими навстречу людьми, поддеваете мини-вилочкой картофельные шарики с кетчупом и закусываете котлеткой, причем тут необходимо известное искусство: ваш кетчуп не должен попасть на чужую рубашку, как, впрочем, и чужой — на вашу. Кафе, кондитерские, сковороды, на которых что-то шкворчит, холмики и целые горы мороженого, а рядом — для разнообразия — бриллианты на бархатных подушечках; зрительная и звуковая реклама — паренек с мегафоном продает механические щетки, собирающие с ковра не только пыль, но и осколки стекла: «Дамы и господа! Извольте взглянуть!» Звенит стекло, звенит мегафон, и осколки исчезают с подстилки, скрываясь в утробе механической щетки.