Золотой шар - [54]

— Открыть рот! — крикнул Чачич, нажимая на кнопку детонатора.

У всех создалось впечатление, будто разорвалась маленькая ядерная бомба. Андрей Дубасов упал и сильно ударился локтем. А Жора прикусил язык и глупо смеялся сам над собой. Калита же ко всему происходящему относился философски: чему бывать, тому не миновать. У него долго звенело в голове, потому что он оказался ближе всех к взрыву. К тому же сказывалась предыдущая контузия. Один Ген, казалось, ничего не заметил. Еще не рассеялись пыль и дым от взрывчатки, а он уже устремился в Дыру.

Дверь сорвало с петель, часть коридора со стороны Дыры разворотило напрочь, почва осела, и они оказались в яме, но не там, где обычно начиналась Дыра, а в совершенно незнакомом месте, и карты «планшетника» оказались непригодными, потому что «планшетник» был земным и ничего не показывал.

Некоторое время они сидели, щурясь, потому что яркий солнечный свет наполнил яму, и удушающая жара вползла в нее огненным языком.

Наконец Калита высунулся, огляделся и спрятался назад.

— Мужики, — с испугом сказал он, — кажись, мы не туда вышли.

Яма находилась прямо по центру дороги. Справа над сухими деревьями торчали золоченые купола, слева — мост с разрушенными опорами, а под ним, обрамленное гранитной набережной, виднелось сухое русло реки. Там гуляли пылевые вихри. Все вокруг было засыпано песком и пылью.

— Дай посмотреть, — попросил Чачич и тоже выглянул.

Он долго, как показалось всем, озирался, а потом сел на корточки и в изумлении поведал:

— Город… старый… церковь…. и река. Народа нет.

— Была река, — поправил Калита.

— Там, где мы должны были выйти, города не должно быть, — убежденно сказал Ген. — Лес был и поле. За поле зайдешь — овраги, речка и «шар желаний».

— Значит, по реке дойдем, — сказал самый нетерпеливый из них — Жора.

— Согласен! — кивнул Калита. — У кого другие предложения?

Все молчали.

Самое плохое заключалось в том, что для леса, как ни странно, «планшетник» у них был, а для этого странного города не было. Это говорило в пользу теории взаимопроникновения миров. Впервые эту теорию обосновал и высказал Александр Ген. По его мнению, Зоны — это места соприкосновения — обычного и «зеркального» под действием гравитации миров, а Дыры — проходы между ними. Теорию так и назвали «Информационная теория Гена». Один из ее постулатов гласил: «Количество информации между мирами будет увеличиваться пропорционально увеличению гравитационных сил». Самое интересное, что его теория прекрасно согласовывалась с теориями Эйнштейна и прочих гениев мира.

— Ну что, идем или нет? — спросил Жома Мамыра.

Никому не хотелось лезть в топку. Кое-кто с вожделением поглядывал на прохладный подвал Зоны. Эх, плохо, не работает здесь «планшетник». Калита с сожалением затолкал его в карман.

— Что будем делать? — снова спросил он. — Будем искать наш вход в Дыру?

— Мы что, не в той точке вышли? — словно проснулся Ген.

— Как не в той? — удивился Дубасов и тоже хотел выглянуть, но его удержал Калита.

— Стоп! Хер его знает, как она отреагирует. Может, третьего и хлопнет. Фанатизм нам не нужен.

— Да, — призвал Ген, — давайте будем осторожными.

— Вспомнила бабка, как девкой была, — пробормотал Жора Мамыра.

Он уже готов был вылезти без команды. И вообще, ему надоела осторожность командира.

— Я сам первым буду осторожным, — заверил его Ген. — Прямо с этого момента. Только мне надо взглянуть хотя бы одним глазком…

Он приподнялся. Вначале по плечи, потом выше. Все услышали, как он отрешенно бормочет:

— Какое чудо, какая прелесть…

— Сашка… — не успел произнести Калита, как Ген, несмотря на толщину и живот, выскочил из ямы и понесся неизвестно куда, как пес за подранком.

Дальнейшее произошло чисто стихийно, вполне в русском стиле: все, нещадно гремя оружием и цепляясь рюкзаками друг за друга и края ямы, бросились следом, чтобы спасти Александра Гена, который, оказалось, гоняется за бабочкой-диназавром.

Бабочка была яркой, как махаон, величиной с ладонь, но со звериной мордой и рожками вместо усиков, и Калита, догоняя Гена, никак не мог вспомнить, где он такую бабочку видел. А когда вспомнил, то так завопил благим матом, что Ген от испуга замер, а потом обиделся:

— Ну вот… не дал… как обычно… цербер!.. псих!.. солдафон!.. американский хорек!.. — ругался Ген.

Бабочка-динозавр, как нарочно, сделала странный маневр, совсем не в стиле земных бабочек, — облетела мертвое дерево и спикировала на них. Калита замахнулся автоматом, она взмыла выше и пропала среди развалин жилых домов, щелкнув на прощание острыми, как бритва, челюстями.

— Пойдем! — тянул Калита Гена за рукав. — Пойдем от греха… Я тебе прошу…

— Какая бабочка!.. — все оглядывался Ген. — Какая бабочка…

— Это «гемус», — сказал Калита, чтобы Ген не очень радовался.

Реакция профессора оказалась совершенно неожиданной.

— «Гемус»?!! — воскликнул пораженный Ген. — Это что, «гемус»?!

— «Гемус», «гемус», — мрачно подтвердил Калита, поняв, что дал маху.

— Не может быть!

— Может, может, — тянул Калита друга к прохладной яме.

Только бы довести, думал он. Домой, домой! Сейчас найдем выход отсюда и преспокойно займемся «шаром желаний». А «гемусы» нам не нужны, пусть ими зоологи занимаются.