Золотой самолет - [3]

что речь обо мне…

Тянет повозку

конь по Земле:

Вздулися вены,

нет больше сил.

Повозка добра,

и возничий один.

Кто ты, возничий?

Лик свой открой.

Я бы задал

вопрос непростой.

Кто мы? Ответа

прямого не жду.

Ты не спеши,

я подожду…

Воля, терпенье,

мысль мудреца,

дай испытать

себя до конца.

Река детства

Когда работал

с дядей в поле,

не знал я места

лучше боле,

чем за копёшками

уют.

Где речка Дорка

тонко-тонко

свои акценты

ставит громко,

прохладой омуты

поют…

Где тайны мира

познают.

Из детства тропки

нас ведут,

и будоражат вдохновенье

порой неясные виденья.

Мечты как сказки

только тут.

* * *

Ждём олимпийской медали,

как утра свободного раб.

Какие на свете печали

печальней проигранных драк?

* * *

Совесть, благородство,

достоинство —

на одного

из ста.

Кругом тебя

не убожество,

убожество —

против тебя.

За тебя

все сомнения,

думай головой.

Чувствуй природы

гений —

и будешь счастлив

босой.

* * *

Я каждое утро

бегал к тебе,

ноги порхали

в траве-мураве.

Час разминулся

с хрустальной мечтой.

Сны не вернутся,

у двери не стой.

* * *

Не было печали,

а тупая боль,

в двери постучали:

«Эй, дурак, открой!»

Вымазали грязью,

сами в неглиже,

но разверзлись хляби:

где они уже?

* * *

Корчишься, друг,

в море услуг.

Это тебе

за всех нищих.

* * *

Как ласково в оконце

заходит естество —

счастливое знакомство

и на душе светло.

Старый друг

Идёшь погожим утром,

болтаешь с ветерком,

навстречу с голым пузом —

величество паром.

Скрыпит седой,

без смазки

не первый год хандря.

Вид требует покраски,

как нищий сухаря.

* * *

«Соловей росу клюёт»:

ночь проходит —

день встаёт.

Просыпается заря,

восхищают глаз поля.

Ультрасиний

зимородок

на охоте быстр

и ловок.

Он ныряет

в гладь реки,

выдают лишь

пузырьки.

Но разверзнется

вода —

он с добычей.

Вот те на!

Сам чуть больше

той рыбёшки,

что торчит

в его лукошке.

Сядет, гордо

клюв взметнёт —

русский витязь.

Патриот!

* * *

Благодарность людская

вдруг всплывёт, где не ждёшь.

Парадигма такая:

ни за грош пропадёшь.

* * *

Я не сужу – зачем?

Их годы минули.

Сегодня есть жратва,

а гласность кинули.

* * *

Салонно-бутафорная поэзия —

пустыня чувств, и царствует

амнезия.

Надпись на погосте

Безропотный,

безработный,

без рапорта —

просто ушёл…

Ходил он в своей

подноготной

и здесь ничего

не нашёл.

* * *

Погожим днём

творится в мире чудо:

растёт цветок,

и в небе суета.

Летают птицы,

машут нам оттуда —

поэтому, наверно,

два крыла.

* * *

Как взошёл

на куцый остров

королевич,

много толков.

Не слыхать и там речей:

все погибли без харчей.

* * *

Родниковая прогулка

многих всуе сберегла:

у меня соседка Люська

даже сына родила.

* * *

Я не тяну на актуальность,

я только совокупность слов,

мотаю, так себе, на память,

среди родных простых

дерёв.

* * *

Эти люди, наверное,

из этой двери —

так и живём, всю жизнь

подсмотрели.

Нет сногсшибательной яви,

а красть

могут и кошки,

всуе торопясь.

Вся жизнь, торопясь,

проходит бесследно,

и вздёрнуты руки

в небо победно.

Мнимое счастье

выходит нам боком.

Смотрит на нас

недремлющим оком,

смотрит и любит,

много прощает,

нас, непутёвых,

в пути освещает.

* * *

Природа берёт своё

и борется с нами

за землю.

С чего мы решили – моё?

Всё реже встретишь

деревню.

Я помню:

лет сто назад

такие нивы встречали!

Сейчас зарастает сад

и некуда деться печали.

Пойду погляжу на красу

могучую мать-природу:

Река заплетает косу

где солнце прыгнуло

в воду.

На поле

движение волн

и запах

смыкает ресницы.

Упасть,

погрузившись в сон…

Любовь

стирает границы.

* * *

В оркестровую яму

провалился сверчок.

Передать эту драму

согласился смычок.

Так родилась сюита,

эпизоду подстать,

музыканты во фраках

обожают играть.

* * *

Первый цвет миндаля

расцветает для.

Второй цвет миндаля

поедает тля.

* * *

Просто светит солнце.

Просто идёт дождь.

Просто и велико,

ну зачем нам вождь?

Остров Облом

Они сидят на острове

средь горя и тоски,

такие в прошлом важные,

и трут себе виски.

Сейчас бы расстояние

в момент преодолеть

и проявить сознание —

с народом вместе спеть.

Но тяжесть быта властная

не даст простор речам,

здесь сторона опасная —

возрадуйтесь харчам.

Такого в бытность не было,

вы парни от сохи,

и вот сегодня мучают

какие-то грехи.

Какое наваждение:

на долг – сарказм и гром…

На небесах отказано,

в итоге вам облом.

А рыбки плывут

Декабрь, а рыбки плывут,

и настроение злое:

назавтра плакаты порвут,

возьмутся опять за пустое.

А хочется праздника всем,

салюта – без всяких концессий,

у каждого – свой Вифлеем,

поодаль от драм и рецессий.

И теплится тайна-звезда,

и видятся лики святые,

оттуда ушли в никуда

стремительно ноги босые.

Декабрь 2011 г.

«Рота подъём!»

Затишье перед бурей —

когда казарма спит.

Летит быстрее пули

команда, рвёт гранит.

Вся рота бесновато

кипит живым ручьём,

торопятся ребята

и встанут под ружьём.

Никто не опозорит,

живёт в народе стыд,

плац ровно полк построит,

здесь рота – монолит.

Звучат команды точно

под звуки трубача,

чеканят роты стройно

под пляску кумача.

1985–2011 гг.

* * *

Титулы, титулы, титулы…

Улицы имени…

«Жди хулы».

* * *

Я лежу в постели,

Солнце низко бьёт.

Жизнь – зима, без трели,

без тепла – не мёд.

Кто её доселе за руку ведёт?

Кто создал пространство,

широту души,

скатерть-самобранку?

Света не туши.

* * *

Удивительная проза

тянет больше на роман,

но не смыслом, а объёмом

ляжет точно на диван.

Встреча с породой

Не знаешь, чего она хочет:

улыбка плывёт во весь рот,

дворняжка за стенкой хлопочет,

а эта немая, как крот.