Золотой пленник - [44]

На том и порешили. На другой день в обед Питер привел высокого худого парня с горящими глазами, видно было, что тот никак не может наесться. Ему отложили каждый по четвертине, правда, с Густавом снова возник конфликт, он норовил дать меньше всех, и Крафт отпустил хуторянину затрещину.

Высокий забрал плату и ушел, пообещав прийти в ужин.

43

В этот вечер, после муштровки Первой роты, капитан, вопреки своему обыкновению, не поскакал первым, оставив лейтенанта в одиночестве возвращаться домой, а напротив – дождался его, и они поехали рядом, спускаясь с горы к Хаски и разговаривая о разном. Сначала перемывали косточки знакомым офицерам, потом самым удачливым игрокам и напоследок перешли к популярным содержанкам.

Эта тема не иссякла до самой развилки, на которой фон Криспу следовало ехать налево – к своей квартире, а лейтенанту – направо, поскольку он жил на другом конце городка.

Лейтенант был необыкновенно рад развитию дружбы с капитаном, и, понимая это, тот не преминул воспользоваться таким расположением.

– Лейтенант, – сказал он. – Вы не могли бы оказать мне небольшую услугу?

– Разумеется, почту за честь!

– Мне требуется временная замена на занятиях в лагере. Вы не могли бы проводить их вместо меня?

– Конечно, смогу, о чем речь. Как долго мне придется это делать?

– Думаю, дня три.

– Так долго? – вырвалось у Горна, но он тут же поправился: – То есть что же, если нужно три дня – я вас заменю на все три.

– Вы очень меня обяжете, просто так сложились финансовые дела, да и личные…

– Разумеется, я помогу.

– Спасибо, лейтенант.

Они расстались. Фон Крисп обернулся, посмотрел лейтенанту вслед – тот ехал расправив плечи, необыкновенно гордый оттого, что будет выполнять поручение своего кумира.

Дав лошади шпоры, капитан поспешил домой. Хотелось поскорее умыться, поужинать и лечь спать, завтра ему предстояло подняться до света.

Строго приказав слуге разбудить его с первыми петухами, фон Крисп решил выпить один бокал хереса, однако увлекся. В последние дни в голове стоял какой-то туман и хотелось разогнать его хмельным. Поначалу как будто получилось, но потом стало хуже. В результате утром слуге пришлось так сильно его трясти, что фон Крисп свалился с кровати на пол.

Открыв наконец глаза, он спросил:

– Что ты делаешь, дурак?

– Бужу, ваше благородие!

– А вот я тебе морду набью.

– Лучше так, вчера вы меня пообещали убить, если не подниму вас сегодня с первыми петухами.

– Правда? – Капитан попытался наморщить лоб, но от этого заболели виски. – А куда я собирался?

– В Лонгрен, ваше благородие.

– Да? А что я вчера пил?

– Херес, ваше благородие.

– И много?

– Две бутылки.

Капитан вздохнул. Херес у него был забористый, а бутылки полуторные, так что всякое могло случиться.

– Помоги мне подняться.

– Извольте, ваше благородие.

Слуга поставил на стол фитильную лампу, подхватил хозяина под мышки и привел в вертикальное положение, а когда отошел, фон Крисп покачнулся, однако к тазу для умывания подошел сам.

– Ну, где ты? Лей давай.

– Лью, ваше благородие, лью.

После умывания, промокнув лицо и шею полотенцем, капитан стал что-то припоминать. Ах да, сегодня на гору ехать было не нужно – он попросил лейтенанта заменить его. На три дня.

«Зачем мне три дня?»

Опустившись на табуретку у стола, фон Крисп страдальчески уставился на слугу.

– Ну, где?

– Вот. – Тот шагнул вперед и поставил перед хозяином бокал с дымящимся напитком. Это было нагретое виноградное вино с медом, перцем и изрядным количеством кислых ягод. Страдальчески морщась, капитан выпил содержимое бокала в несколько глотков, потом посидел пару минут с закрытыми глазами, а когда открыл их, увидел мир в совершенно ином свете.

– Давай завтрак!

– Несу, ваше благородие!

Перед капитаном появилась тарелка с яичницей из шести яиц с подрумяненными ломтиками ветчины. Он с аппетитом начал есть, тем временем слуга раскладывал на кровати мундир и в последний раз оглядывал начищенные ботфорты. Дунул на перо в шляпе и поровнее положил меч.

– А булочка с джемом будет или белый хлеб?

– Будет, ваше благородие. – Слуга поспешил на кухню и вернулся с булками, джемом и большой чашкой крепкого чая.

– М-м, она свежая? – удивился капитан.

– Так точно, ваше благородие, только из печи. Пока вы спали, я сбегал через улицу к булочнику.

– Когда же он успевает их напечь, он что – совсем спать не ложится?

– Он рано встает, ваше благородие, такое у него ремесло.

– М-да, – покачал головой фон Крисп, жуя булочку с джемом. – Я бы никогда не смог стать булочником…

Отличный завтрак хорошо подействовал на голову, капитан полностью вспомнил, зачем ему надо в Лонгрен.

– Давай одеваться!

– Все уже готово.

– А сумка?

– И сумка тоже, чтобы мундир не помялся, я вставил в него «косточки».

– Хорошо, – кивнул фон Крисп. Второй мундир, капитана Лонгренского гвардейского полка, требовался для обмана стоявших на дорогах солдат. В гвардейском мундире к капитану было больше доверия, чем в пехотном, да и подозрение удается отвести, в том случае, если все откроется и командование затеет расследование.

Одевшись и затянув ремни, капитан почувствовал себя готовым совершить задуманное. Перед выходом он еще раз заглянул в дорожную суму – там, под гвардейским мундиром, лежал завернутый в чистую тряпицу свиток с тайным колдовским порошком. Убедившись, что он на месте, капитан взял у слуги перчатки и вышел из дому.