Золотой отсвет счастья - [31]
Девушка встряхнула косами и ответила:
— Ну и фермер из тебя получится, если ты даже сена от соломы отличить не можешь.
Захватив свою сумку, она подошла к лестнице, чтобы спуститься с сеновала.
— Сначала лучше мне слезть, а то свалишься еще.
— Я пока в состоянии спуститься по лестнице, — фыркнула Бесс.
Добравшись до самого низа, она вдруг вскрикнула.
— Джинджер!
— Ну, и что ты опять шумишь? — недовольно спросил Кинкейд, слезавший вслед за ней.
— Да это Джинджер! Моя кобыла!
Бесс подбежала к привязанной в дальнем углу сарая лошади, обняла ее, погладила встрепанную гриву.
— Ты моя девочка! Только глянь на себя — на кого ты похожа, — приговаривала девушка.
Кобыла тихо заржала и ткнулась мордой в руки Бесс, которая ласкала ее блестящую шею, грудь, перебирала гриву, одновременно высматривая, нет ли ран и болячек.
— Нет, ты только посмотри на себя, — твердила она, — ты, похоже, давно забыла, что такое гребень.
Потом Бесс осторожно подняла каждую ногу лошади и увидела то, чего опасалась: копыта Джинджер были в ужасающем состоянии. На загривке кобылы она заметила набухшие воспаленные папулы — клещи! Бесс тихо выругалась и немедленно вскрыла их, удалив кровопийц.
— Ты уверена, что это твоя лошадь? — спросил подошедший сзади Кинкейд. — Гнедых кобыл с одной белой ногой не так уж мало на свете.
Бесс будто не слышала его. Она что-то шептала своей любимице, поглаживала ее, почесывала за ушами.
— Я спрашиваю, почему ты уверена, что эта именно она?
— Ты, значит, ни черта не понимаешь в лошадях, если думаешь, что все они одинаковы, — строго заметила Бесс. — Я была рядом, когда она появилась на свет. Я растила ее, холила и лелеяла — до тех пор, пока ты не украл ее у меня. — Она повернулась к Кинкейду. — Посмотри, она жеребая! Бог знает, чье это семя. Может, и ослиное…
Вдруг Кинкейд сгреб девушку в объятия и впился в нее поцелуем. В ужасе она рванулась, но шотландец предупредил ее вопль. Намотав на могучую ладонь пряди густых волос, он держал ее голову, а своими губами накрепко закрыл ее рот. Когда Бесс удалось отпрянуть, он не только не выпустил ее из своих лап, но прижал к себе еще сильнее и чуть слышно прошептал в самое ухо:
— Тише, красотка, тише. Это для видимости. Мы здесь не одни.
— Поосторожнее! Там моя лошадь, — раздался грубый, хриплый голос. В двух шагах стоял коренастый рябой мужик. — Нашли место где тискаться. Эта скотина больших денег стоит.
Бесс вытерла рот ладонью и, не поднимая глаз, сказала:
— А кобыле-то что сделается?
Подражание простонародной речи было бесподобным. Кинкейд даже крякнул от удивления.
— Ну, братец привел-таки свою посудину, — ворчливо произнес мужик. — Вон она болтается. Ты вроде говорил, что хочешь через пролив перебраться. Так вот мой братец тебя переправит, если заплатишь, конечно. За «спасибо» мы не работаем.
— Откуда у тебя эта лошадь? — поинтересовалась Бесс, все еще подражая деревенской девчонке.
На ее плечи легла тяжелая рука Кинкейда.
— Попридержи язык, милаха. Ты разве не видишь, у мужчин деловой разговор. — Когда она снова открыла было рот, шотландец до боли сжал ей плечо. — Язык без костей у бабы, болтает без умолку, но девка горячая, — обратился он к рябому. — Сразу видно, ты в лошадях знаешь толк. Может, и эти две кобылки тебя заинтересуют? Не поволоку же я их по воде?
Жадный огонек сверкнул в глазах рябого.
— Да уж не поволочешь, видит Бог, — кивнул он. — А бумага на них есть? — насупился мужик.
— Голову даю на отсечение, что на эту гнедую и у тебя нет документа.
Рябой нахмурился и принялся осматривать животных.
— Тянут не меньше чем на гинею, — убеждал его Кинкейд. — Лучшей скотины в этих краях и не сыщешь.
— Седла пойдут за ними?
— Конечно. И вся упряжь.
— Сколько просишь?
Они сошлись с рябым на смехотворно низкой цене, толком и не поторговавшись. После чего, довольные друг другом, мужчины обменялись рукопожатиями. Бесс потеряла дар речи от негодования. Да за одно седло она заплатила больше.
Кинкейд невозмутимо направился к дверям, решительно увлекая девушку за собой. Вслед ей тихонько заржала Джинджер.
— Ты скотину-то к себе на остров перевезешь? — спросил он у рябого. — Ты же говорил, у вас там ферма.
— Не-е, — протянул мужик, но беспокойное ржание Джинджер заглушило его слова.
«Я найду тебя, девочка, — про себя молвила Бесс, — обещаю. Найду, и мы снова будем вместе».
Глаза защипало от слез. Она даже споткнулась. Кинкейд подхватил ее, привлек к себе.
Они вышли на двор. Под ногами хлюпали лужи. Кругом все было завалено подгнившей соломой и навозом. Моросило. С запада дул сырой прохладный ветер. По хмурому небу ползли низкие тяжелые облака. Горизонт скрывался в сером мареве.
Оказалось, что «Петушиный гребень» стоит на берегу мутной грязноватой речонки, которая впадала в залив. У обветшалого причала болталась убогая почерневшая посудина.
— Вот она, — сказал рябой, — с виду неказиста, но беда невелика. Заплатишь — и она без вопросов доставит тебя на Каролинский берег.
— Это мне и надо, — откликнулся Кинкейд.
Глядя на потемневшие от времени борта шлюпа, девушка едва сдерживала дрожь, но не от холода знобило ее, а от неизвестности. Бесс понимала, что, ступив на это суденышко, она отрезает себе все пути назад.
Окруженная роскошью древней Александрии, принимающая ухаживания могущественных мужей мира, аристократка Роксана утратила память о своем прошлом. Ее заставали врасплох вспышки воспоминаний о красавце-мужчине и младенце, которого забирали из ее любящих рук… Но сердце подсказывало ей, что однажды она вспомнит все и сможет найти ключ к разгадке мучивших ее тайн.
Юная Кэтлин обвенчалась с Шейном Макенной незадолго до его отъезда в Америку – и утешилась обещанием, что муж очень скоро вызовет ее к себе. Однако ей пришлось ждать долгих восемь лет...В мужественном ковбое трудно, почти невозможно узнать тихого паренька, которого Кэтлин любила с детства. Этот мужчина, переживший множество опасностей и закаленный как стальной клинок, может внушить женщине опасение, робость – но может и пробудить в ней зрелую, властную страсть!
Непросто было Александру Македонскому покорить сердце красавицы Роксаны, принцессы одного из завоеванных им царств. Роксана не уступала умом, обширными познаниями, воинскими талантами мужчинам, и самым грозным ее оружием была красота.Искусный любовник, царь пробудил в ней страсть, но сердце свободолюбивой принцессы принадлежало другому. Лишь испытав тяготы военных походов и коварство закулисных интриг, герои поняли, что сама судьба свела их.И в царских покоях, и в лагерных палатках они любили друг друга вопреки всему миру, не признающему их право на любовь.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…