Золотой Лис - [3]

— Здравствуйте, райя! Ох, ра-айя! О-ой! — Лиса обернулась. У вошедшей всё было кругленьким — круглые румяные щёчки, круглые от испуга глаза и рот на букву «О». Схватившись ручками за щёчки, женщина сокрушённо оглядывала мерзость запустения. Лиса нервно хихикнула.

— Добрый день, благословенная! Приятный интерьерчик, не находите? Вы не знаете, здесь бригаду ремонтников можно нанять? Какая-нибудь контора есть?

— Ма-амочка! — влетела Птичка из сада через боковой вход, хлопнула дверь, с потолка посыпался мусор, что-то угрожающе заскрипело. Птичка присела испуганно, потом заметила незнакомку, степенно приложила руку к левому плечу, склонила голову: — Райя!

— Ой, да вы с ребёнком-то ещё! О-ой! Как же вы будете-то? Здесь же нельзя жить-то, вон, сыплется-то всё! — запричитала незнакомка, сжав ручки перед грудью. Потом очень решительно заявила: — Вы вот что, райя. Вы пойдёмте-ка ко мне, вот что. Пока ремонт-то не сделают, у меня и поживёте. Нельзя здесь с ребёнком-то! А ну, как свалится что! Меня-то Ролой зовут, я вот через улицу здесь живу-то, рядом совсем. И про ремонт вам с Миразкой моим поговорить-то всё одно надобно. Он с мужиками-то на том на берегу строит что-то, всей бригадой на обед и придут, тут-то с ними и договоритесь! А ваш-то где? Мужикам-то промеж собой лучше договариваться! — Лиса, ошеломлённая таким напором, сглотнула комок в горле и непослушным губами твёрдо, будто убеждая саму себя, выговорила официально зафиксированную в документах версию:

— Пропал без вести.

— Мамочка! — Птичка уже подлетела, обхватила, тревожно заглядывая в лицо. Лиса криво ей улыбнулась, непроизвольно включая Видение. Пух, мягкие пёрышки, птенчик мой. Не буду я плакать, не бойся…

— Ох, райя! — Рола опять схватилась за щёчки. — И с ребёнком-то! И без мужа-то! Пойдёмте-ка, у меня комната-то есть свободная, там и поживёте! И пироги-то у меня спеклись только что, девочка-то поест хоть! Тут же и кухня-то вся разорена, вам и не сготовить-то ничего! Пойдёмте, райя, пойдёмте! — и Лиса сдалась. Два месяца прожили они с Птичкой у Ролы в маленькой комнатке на втором этаже. У Ролы и Мираза были две дочки, Эльмиразина и Миразора, Птичка сдружилась с обеими, и они целыми днями пропадали на речке или в саду «Золотого лиса», большом и очень запущенном, благо погода, несмотря на осень, держалась почти по-летнему тёплая. Рола оказалась старше Лисы всего на семь лет, но при этом как будто взяла над Лисой и Птичкой шефство. А Лиса и не возражала, прекрасно понимая, что, со всем своим университетским образованием, в бытовых вопросах представляет собой толстый круглый ноль. Два месяца Рола Лису и Птичку всячески опекала, иногда даже ругала — заботливо, прямо, как мама. А когда корчма наконец открылась, так же естественно пришла в ней работать поваром. Она тугим говорливым шариком каталась по кухне, успевая сделать — ну, почти всё, заодно и Лису учила готовить. И всё не натужно, без надрыва и охов, как само собой разумеющееся. Лиса на неё молиться готова была, прекрасно понимая, насколько хуже было бы и ей, и Птичке, не встреть они Ролу. Повезло, что ж тут скажешь! А в Видении Рола поставила Лису в тупик. Никогда и нигде не попадалось Лисе описание таких ощущений: сначала навалилась огромная, невыносимая тяжесть и сопутствующее ей смутное впечатление чего-то очень большого, чуть ли не бесконечного и, похоже, каменного — и вдруг всё исчезло, и не повторилось больше ни разу. Осталось только тепло, как от луча солнца — и больше никаких ощущений, ни визуальных, ни обонятельных. Это была загадка, объяснение которой Лиса пыталась найти уже восемь лет. И кое-какие намётки появились…

Рола сняла фартук, пригладила волосы перед зеркальцем, подхватила сумку с ужином для семьи.

— Пойду я, райя, поздно уже. А то давайте я пьяниц-то этих выгоню? Что они тут…

— Да ну, брось. Матч закончится, сами уйдут, — по видеошару шёл решающий матч в пинках по мячу, пинкболу, и райнэ громко «болели» под пиво. Даже странно, что их всего четверо. С другой стороны, и слава Жнецу! В паре ресторанов ближе к центру городка сегодня точно мордобой будет, и окна побьют, а мебели наломаю-ют — ух! А эти только вопят, вот и ладно.

В зале грохнула дверь.

— Рука Короны, Дело Жнеца! — донёсся до кухни громовой рык. — Где хозяин? Что «Ме-ме»? Кто «Ме-ме»? Я «Ме-ме»?!!! Ах, ты «Ме-ме»? Оно и видно! Говорили ж тебе, благословенный: «Не пей, козлёночком станешь»! Вот оно себя и оказывает, да! Кончай трястись, где хозяин, говори по-человечески, а там хоть рога с копытами отращивай — мне-то оно…

— Однако! Что за ерунда? — Лиса насторожилась, потянула из кармана передника пару плотных печаток. — Рола, посиди-ка пока здесь! Не вылезай, ладно? Мало ли что…

— Ох, райя!.. — схватилась Рола за щёки.

— Это Рука, Рола, просто надо выяснить, чего хотят. Но ты лучше посиди, кто его знает… — Лиса вышла в зал.

Непонятно как, но он умудрился грозно нависнуть над двумя столиками сразу. И то, что из одежды на нём были только сапоги и чёрные трусы, почему-то мокрые, весьма рельефно облепившие задницу, менее грозным его не делало, скорее наоборот. Уж слишком его было много. Благословенные райнэ, невнятно мыча, тыкали пальцами ему за спину, а между тем пытались отодвинуться от представителя закона подальше и казаться при этом поменьше. Что-то в этом было настолько знакомое… Но как это может быть? Лиса застыла, перчатки выпали из рук, мир качнулся под ногами.