Золотой Лис - [26]
А подошвы уже дробно стучали по винтовой лестнице вниз. В арсенальные подвалы, где справа на третьей полке снизу как раз и лежали большие арбалетные болты. Не скуп барон! Крепки и высоки стены, вдоволь внутри припасов и воинских, и провиантских — а люди все верные, на золото и посулы не позарятся. И пока стоит форт, не видать королевским прихвостням подступов к замку и его самого, как своих ушей!
На бегу парень выхватил из вмурованного в стену железного держака скупо чадящий факел и уже с ним в руке бросился в последние обороты лестницы…
С глухим воем дрогнул весь мир. Заныла, затряслась в ужасе и муке сама земля — а в спину уже вбежавшего в подвалы парнишки словно ударил могучий и беспощадный огненный зверь. И столь велика оказывалась сила его, что тряслись и ходили ходуном массивной кладки каменные стены, словно в лихорадке плясали полки и стеллажи, из стоек сыпалось заботливо смазанное и определённое туда оружие. Вход с лестницы заволокло дымом и лениво клубящейся пылью. Да какой там вход — теперь вместо него предстала мешанина просевших глыб и ощерившихся нелепо белыми изломами дубовых балок.
Постепенно всё стихло. Ни единого звука не проникало сюда, в эту могилу заживо погребённого. Не ожили по углам осмелевшие крысы — уж комендант-сержант такого неподобства во вверенном ему форте ни за что не допускал. Не капала с перекосившегося свода вода, всё ж подвал не доходил до уровня реки.
Тишина. Полная, вязкая и воистину что гробовая тишина. И лишь зябко трепещущее пламя одинокого факела кое-как свидетельствовало — ты ещё жив, Ридд…
Он очнулся от воспоминаний и даже вздрогнул, когда дверь чёрного хода открылась, и в вечерние сумерки оттуда шагнул старенький целитель барона Шарто.
— Держи, — неприязненно буркнул чародей и брезгливо сунул дожидавшмуся его парню замотанное в тряпицу и слабо звякнувшее нечто.
Буркнул и тут же скрылся опять внутри баронского здания. Словно отгородился надёжной дверью от непонятного парня, по чьему заказу пришлось доверху заправить, залить магией две весьма попользованного вида костегрызки. Уж за такое дело нынче можно было запросто и в застенки угодить. Но коль барон негласно дозволить изволил — если потихоньку, да только меж своих, то ладно. Дело житейское…
А Ридд шагал через стремительно засыпавший и затихавший к ночи город и угрюмо вздыхал. Воспоминания навалились с новой силой — хочешь или не хочешь, а иногда лезет в голову такое, что ближе к ночи и поминать-то не стоит… к примеру, как один упрямый и потный от задухи мальчишка едва не остался навсегда в отравленном дыханием и просочившимся дымом арсенальном подвале, полном вязкой темноты и тишины, нарушаемой лишь собственным надсадным дыханием.
И всё же, маменькино наследство тогда выручило, пусть и неожиданным образом. Уж мелкое заклятье подводного дыхания, с помощью которого Ридд немало речного жемчуга натаскал маменьке, людьми знающими и за чародейство-то не считалось. Так, мелочь для повседневного пользования… но вот и сгодилось.
Трое суток он рыл землю и бил камень, грязный и упрямый как крот. Но таки прокопался в соседний, боковой отнорок подвалов. Оскальзываясь в липкой жиже от лопнувших бочек с соленьями, он дальше вырыл себе узкий лисий лаз к колодцу. Совсем уж крепкой оказалась кладка здесь, на века — и на пятые сутки своего заточения он по покрытой жирной копотью колодезной цепи всё же выбрался наверх, к свежему ветру и звёздам.
Форта больше не существовало, лишь груда закопчённых камней и потрощенных балок, до сих пор воняющая гарью и горелым мясом. И Ридд тогда долго плакал, размазывая слёзы по грязным щекам. Отчего плакал — да кто ж себя, выжившего, знает…
Толком он так и не узнал, из-за чего там папенька-барон посварился с королём. То уж их дело, вельможных дворян самого высокого полёта. Однако даже за бунт старый закон запрещал карать людей мятежника — они принесли вассальную клятву и честно исполняли волю сюзерена. Лишь тот за всё в ответе… он и ответил, на плахе — вместе с сыновьями.
Однако никогда, никогда — вы слышите? — не дозволялось использовать против поднявшего мятеж королевского вассала Великие Заклятья! Только против внешних врагов королевства или же против нежити. И всё же, победителей не судят… пробиравшийся подальше от родных мест оборвыш услыхал среди молвы, что доставивший живыми зачинщиков бунта маркиз Беренц удостоился наград и королевской милости. А за мелкую шалость его величество всего лишь парой слов мягонько пожурил своего главнокомандующего, применившего страшную силу даже не против самого барона Фернандо, а на какой-то крохотный форт. Да потом выжегшего дотла все окрестные деревни вместе с пейзанами, осмелившимися встать на защиту своего господина.
Но постепенно Ридд, сердце которого оставалось пылающим от боли, словно непрерывно кровоточившая язва, смирился. И в бессонную полночь на верхушке стога, глядя в равнодушно перемигивающиеся звёзды, он только и сообразил — а ведь, его считают тоже погибшим! Вместе с защитниками предмостного укрепления, досаждавшего королевским войскам не хуже чем гвоздь в сапоге…
Иногда задумываешься: «А что такое чудо?» Черт и ангел на кухне — это чудо. Для нас чудо. И для старшего лейтенанта Александра Найденова — тоже чудо. А стратосферный истребитель? Это не чудо — это машина такая, обыденная и привычная, как автомат «калашникова». Зато в соседнем мире, среди колдунов и магов с их фаерболами и ледяными стрелами, как-то недосуг было технику конструировать, а чудес и им тоже охота. А когда кто-то очень хочет чудес и очень устал от скуки и рутины, чудеса имеют обыкновение случаться, а двери распахиваются перед смелыми.
Тайная война с применением магии не утихает ни на миг — в отличие от войны явной. Неизменно встревающий во все авантюры и действующий подчас негласными методами молодой волшебник все же не преступил в себе некую черту. Хотя судьба щедра на авансы, только попробуй пойти по темной стороне Силы, используя страх и недоверие людей… И он не забывает старых друзей, находит новых и зубами вцепляется в единственный шанс, предоставленный слепым случаем.
Скалистое плато давно вызывает интерес у эльфов. Именно там возвышается загадочная Стена Хаоса, через которую проникают отвратительные твари. Остановить тварей Хаоса можно. Это сделает тот, кто стал обладателем таинственного магического кольца — молодой волшебник мастер Локси сэр Бринн. Но сможет ли он, получивший от кольца неимоверную Силу, справиться с ней? Ведь очень нелегко противостоять Силе Падшего.
Внебрачный сын могущественного графа Эверарда Альфред в бою с орками получил смертельное ранение — последний его вздох приняла дриада и родила сына. Так у графа появился удивительный внук, названный Айлексом, что означает Защитник. Несравненный разведчик и следопыт, посвященный во все тайны Вечного Леса… такие ох как нужны Семигорью, ведь по ту сторону границы — орки, зарящиеся на владения людей. И вот Айлекс скрытыми тропами ведет из города к замку графа святую сестру церкви Хранителя Мирдль, и Вечный Лес принимает и преображает ее, даровав ей Силу.
Полночной Империи не суждено жить спокойной жизнью. Скоро грядет новая война. Война, в которой противником выступят войска орков. Сдерживает их лишь одно — то, что нет единого правителя. Но на стороне орков выступает Хаос. И это значит, что битва будет нешуточная.Первый ход в разгорающемся противостоянии сделал Хаос. Похищены две дочки Императора. И теперь императрица винит в этом Черного Ярла... .
Одни рождаются сильными, другие умными. А что делать молодому отпрыску древнего и славного рода, если он унаследовал сильнейший дар к чёрной магии? Стать грозным и навевающим жуть повелителем, как великие некроманты прошлого, или, стиснув зубы, проторить свою тропу? Сберечь в себе чистоту души или пойти темной стороной Силы?
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.