Золотой конвой - [27]
Эфрон гибко поднялся.
— Сделаю, Клементий Максимыч.
Глава 5
Шли с перекатной арьергардной заставой. Это значило, что конвой шел своей скоростью, медленно бредущих груженых лошадей. А Медлявский, Гарткевич и Гущин, отставали, устраивали засаду, и ждали некоторое время — не догонит ли более ходкий, не связанный грузом противник. А потом снова пускались по оставленным конвоем следам. Было ясно. День блестел, пронизывая солнечными лучами дыры в еловых ветвях, создавая резкую картину светотени.
Медлявский поглядел в стороны, справа и слева, где лежали компаньоны. С трудом отодвинул толстый рукав полушубка, и посмотрел на большие наручные часы. Пора.
— Встаем, — тихо сказал он.
Трое поднялись, похрустевшая снегом, и отряхиваясь, и пошли к оставленной конвоем тропе. Гарткевич шел первым. Из-за толстой одежды он косолапил, и казался похож на медведя.
«Наверно, у меня такой же нелепый вид» — подумал Медлявский.
— Что думаете, Андрей Севастьяныч, — обратился к нему Гущин. — Уже второй день пошел. А не следа погони. Полагаете, оторвались?
— Не знаю, Эдуард Васильевич, — Медлявский поддернул сползавший с плеча ревень карабина. — Оторваться мы не можем. У нас слишком тихий ход, из-за груза. Если только там, — на дороге была случайная засада. И нас не преследуют.
— Когда же выйдем снова на дорогу? Гиммер что-то говорил об этом? — Гущин непроизвольно поежился. — Признаюсь, ненавижу здешнюю Тайгу. Эта тишина… У меня здесь ощущение, что я давно умер и стал призраком. Или того хуже, — никогда и не жил. Всегда слонялся между здешних деревьев, а все мои воспоминания; городская жизнь, балы… Будто это чья-то чужая память. Обрывок чужих дум, которые я случайно поймал.
— Вы тонкая натура, Гущин, — заметил Медлявский. — Однако, тише, поручик. Мы в дозоре.
— Простите, штабс-капитан. Однако…
— Тихо! — Медлявский поднял руку и замер.
Гарткевич обернулся, и вопросительно округлил глаза, мол, — что?
Медлявский глядя ему в глаза так и стоял, подняв свободную от оружейного ремня руку, в жесте ветхозаветного пророка.
И тут сзади стал слышен шум. Лошадиные шаги, тихое похрапывание, звон узды.
Все трое потянули с ремней оружие.
— Стрелять по первой надобности — прошептал Медлявский.
Он тихо показывал пальцем в грудь товарищу, а потом на место, куда тот должен был пойти. Гущина он послал левее. Себя направо. А Гарткевича, с его ружьем-пулеметом, положил в центр, у двух больших, сросшихся низом елей.
Медлявский стал на колено у дерева, сокрывшись за ним, положил ложе карабина на толстую ветвь у основания, и аккуратно провернул диск предохранителя. Посмотрев краем глаза он увидел, как Гарткевич аккуратно, без шума разложил сошки своего ружья, и поправив башлык, чтобы не прижиматься щекой к стылому прикладу, повел пулеметным стволом. Гущин, лежавший дальше, тоже стоял на колене, его скорострельный винчестер было не очень удобно перезаражать лежа.
Лошадиный шаг становился слышнее. Медлявский напряженно вглядывался в контраст снега, зелени елей, света идущего сверху, и теней таившихся под деревьями. Вот, мелькнул впереди силуэт — нечто непонятных, нечеловеческих очертаний. Но секунду спустя стало понятно, что это все-таки человек, на лошади, и в меховой шапке столь пышной, что она почти сливала его голову с плечами. За ним ехали еще… Медлявский вложился в карабин, совместил мушку с целиком. Выстрел ударил слева, — Гущин опередил, — и почти сразу послышался характерный двойной «клац» его быстрого винчестеровского затвора. Человек в огромной шапке, безо всякого звука склонился к шее коня, будто хотел что-то сказать четвероногому товарищу на ухо. И тут заработал «Мадсен» Гарткевича. Шквал огня пролетел к неприятелю, конь человека в большой шапке заржал, взвился на дыбы, сбрасывая с себя безвольное тело, и рухнул в снег. Следующий за ним всадник отчаянно коротко вскрикнул, хватаясь руками за грудь. Заржала испуганная нежданной болью лошадь. Медлявский поймал на мушку смутную тень всадника, и тоже нажал на спуск. Пробежала куда-то в сторону, мелькнув в просвете деревьев, лошадь, которая тащила за собой застрявшего ногой в стремени человека. Человек волочился за лошадью неживой куклой, лицом вниз, сгребая снег как плугом полами полушубка, и шашкой в ножнах.
— Амба! — Запоздало-испуганно крикнул кто-то впереди.
Хлопнул выстрел, чужой, — с той стороны. Незамедлительно на звук, лупанул очередью Мадсен Гарткевича. И потом еще одной.
— Ай!.. — Как-то совсем по-детски, — крикнул некто за еловым занавесом.
— Братва, тикай назад! — Густым басом донеслось с той стороны. — Гнись к седлу, дубина!
Забили глухо по снежному покрову копыта. Судя по перестуку, коня два-три, уносили своих невидимых седоков. Гарткевич проводил их еще одной очередью, — на добрую память.
— А, наелись! — Рявкнул Гущин. — Кому десерта?!
Хлопнул выстрел. Оттуда. И непонятно куда. Видать кто-то, удирая, пальнул с седла, для самоуспокоения и острастки. Со стороны лежки Гарткевича металлически клацало, — тот менял расстрелянный магазин, и заправлял новый, работая рычагом затвора. Стало тихо.
Медлявский настороженно продолжал смотреть. Гущин прав. Чертова тайга, — зеленый ад, где за одним занавесом деревьев всегда встает другой. Здесь толком не видишь ни боя, ни своей победы, ни тел врагов. Здесь увидишь только свою смерть, — когда она уже придет, и вцепится.
Третий роман из популярнейшей у читателей серии "Попадос". В первой части речь шла о либеральном российском попаданце во времена ВОВ. Во втором - о великодержавном монархическом попаднце во времена ПМВ. В этот раз речь пойдет о более сложном герое. Это свидомый украинский патриот-нацист. Отправившись в прошлое, он победит всех врагов Украины, и превратит зраду в перемогу! Ну... если получиться. ... P.S. Данное кое-кому обещание выполнил. Танк Т34 присутствует.
История об обычном парне, который попал в неприятную историю, а через неё - вообще черт-те куда. Этот роман попытка показать, насколько готов современный среднестатистический городской парень, к серьезным испытаниям, если окажется вырван из привычного окружения. Все совпадения с реально существующими людьми, политиками, и богами - случайны, и бла-бла-бла...P.S. Дабы любители стремительного экшена не тратили зря время, информирую, - боевых сцен немного. До середины книга почти буколическая. :)
Будущее, до которого хочется дожить…Кто бросил клич «Марс — дело общее»? Этот вопрос долго интересовал часть работников Звездного городка. Вторая Марсианская экспедиция с самого начала подготовки ажиотажа не вызывала. Один раз были? Ну и хорошо! Да вот только отмахнуться от желания энтузиастов вплотную заняться освоением Красной планеты официальной советской космонавтике не удалось…Сборник фантастических произведений о светлом будущем, составленный совместно с проектом «СССР-2061»!
В последние годы в фантастике стал популярен поджанр о так называемых "попаданцах". Чаще всего в этих книгах речь идет о наших современниках, которые попав в прошлое, круто поворачивают ход истории. Конечно и я не мог пройти мимо этого замечательного жанра. Данный мини-роман, пусть и несколько вторичен, зато по моему скромному мнению, является квинтэссенцией, вобравшей в себя все лучшее, из того, что я сам читал в подобных романах талантливых авторов. Роман изобилует неожиданными поворотами сюжета, лихим экшеном и жаркими любовными сценами.
На территории одной из бывших восточных республик Советского Союза находится старая база. Предполагая, что база используется для транзита наркотиков на территорию России, ФСБ посылает на базу своего агента с целью прояснить ситуацию. В ходе действия агенту, — суть главному герою — предстоит выяснить, что на самом деле все вовсе не так как кажется, а вокруг базы тесно сплелись интересы нескольких сил, от спецслужб и международных террористов, до торговцев оружием и частных военных компаний.
Этот роман вырос из одноименной повести, которую очень хорошо приняли читатели. Надеюсь, что и вариант с вплетенными новыми сюжетными линиями, так же не оставит читателя равнодушным, и доставит удовольствие как тем, кто уже знаком с «братом», так и тем, кому это предстоит в первый раз. Итак, «последний брат» — книга в жанре исторической фантастики, или как это еще принято называть, — альтернативной истории. В описываемом мире, к 15 веку сельджуки исчезли, не успев возвыситься, восточный Рим еще горд и крепок, а в монгольском улусе прервалось правление «золотого рода» чингизидов.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!