Золотой ключ, или Похождения Буратины - [15]

теле.

– Утро доброе, – кот сделал характерно-неловкое движение. – Присесть у тебя можно где?

– Справа откидной стульчик, – сориентировал кота бар Раббас. – Осторожней с когтями: тут обивка.

– Да помню, помню я, – кот осторожно протянул лапу, опустил сидушку и с облегчением уселся, закинув хвост на колени. – Извини, я оптику не выставил. Для меня сейчас тут всё такое… прозрачное.

– Не люблю металл, – согласился раввин. – Сигару будешь?

– Ты много куришь, – осуждающе сказал Баз. – Видел бы ты свои лёгкие.

– И как они? – заинтересовался Карабас. – Пора чиниться?

Базилио потёр лапой нос, поправил очки.

– Пока ничего страшного, – признал он, – но очажки какие-то нехорошие есть. Точнее сказать не могу, сегодня плохое небо, рентгенов маловато. Ладно, давай свою сигару, – внезапно решился кот. – Только не поняшью. Они с кошачьей мятой. У меня от этой дряни крышу сносит.

– Обычная кохиба, без травы, – успокоил его раввин. – Кстати, мы оба нарушаем нормы безопасности.

– Мне можно, – кот судорожно зевнул, блеснули зубы. – Сто лет не дымил.

– Пожар мне тут не устрой, пожалуйста, – попросил Карабас, двигая к нему хьюмидор.

Кот молча запустил лапу в ящик, нащупал сигару и, осторожно держа её за середину, быстрым движением приподнял очки. Тёмные ямы на месте глаз сверкнули зелёным. Один луч срезал кончик сигары, второй – подпалил её с другого конца. Базилио откинулся, прижавшись к тёплой, чуть вибрирующей стене, и с видимым наслаждением втянул в себя ароматный дым.

– Хорошо сидим, – сказал он. – Сколько до высадки?

– При спокойном небе часа за четыре дошли бы, – Карабас посмотрел на экран, на котором вычерчивался курс. – А так не знаю. Сам видишь, гроза.

– Высадимся, а потом? – Баз выпустил длинную и тяжёлую, как грабовая палка, струю дыма.

– Нас встретят, – Карабас поставил голосом точку, обозначив для подчинённого границу компетенции.

– Поня-ятно, – протянул кот. – Кстати, мы над опасным районом. Там внизу древние немецкие базы. У них, между прочим, остались ракеты. И радары. И охранная автоматика.

– Брось. Там всё законсервировано. И включить всю эту машинерию некому.

– У нас бэтмен упал, – сказал кот.

– Не первый, – вздохнул бар Раббас, – у нас на прошлой неделе тоже бэтмен упал. Ну давай попробую, поищу, может, живой… – он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.

– Да всё уже, он полчаса назад упал, – торопливо перебил кот. – Я думал, ты знаешь.

– Мне других дел нет, за всякой джигурдой смотреть… Ладно. Это всё too old, как говорят педведы. Ты же не покурить сюда пришёл, так ведь?

– Ну если ты так ставишь вопрос, – кот потёр лапой нос, который смешно расплющился от резкого движения. – Мне кажется, у нас нехорошо. Я чую какую-то гадость, понимаешь? Чую и всё тут.

Карабас оставил в покое хьюмидор и чуть подался вперёд. Базилио был перестраховщиком, как все персы. Однако чуйка на проблемы у него и в самом деле имелась. И срабатывала обычно к месту.

– Я регулярно прочёсываю все головы, в том числе и твою, – напомнил он коту. – Плохое есть, но ничего криминального. Команда как команда, бывало и хуже. Слаженность, конечно, отвратительная. Нет психокинетика…

– Зато есть два мужеложца, – не сдержался кот.

– А тебе не кажется, что твои воззрения на этот вопрос устарели? Лет на тысячу? – поинтересовался Карабас.

– Хоть на пять тысяч, – с гордостью заявил кот, пуша хвост. – Ибо Господь сказал: не ложись с мужчиной, как с женщиной, ибо мерзость сие. Книга Левит, глава восемнадцатая, стих двадцать второй.

– Я, конечно, уважаю твои религиозные убеждения, особенно в той их части, в которой они совпадают с Моисеевой истиной, – голос раввина потёк мёдом, – а всё-таки: как же ты увлёкся той жужелицей? Ну помнишь, с розовым хоботком?

– Она была женщиной! – зашипел кот, шерсть грозно вздыбилась. – Я что, извращенец?!

– Да? А вот мне вспоминается кое-что другое… – Карабас прищурился.

– Это был яйцеклад! Она всё объяснила! Это был яйцеклад! – кот едва не перешёл на крик.

– Может быть и так. Кто их знает, этих инсектов. Хотя вообще-то та штука больше всего напоминала… нечто иное, – бар Раббас уже откровенно забавлялся.

– Это был яйцеклад, – Базилио мрачно насупился и замолчал.

– Это что-то меняет в том, что ты облажал девятинедельную операцию ради какого-то паршивого минета? – забил последний гвоздь Карабас.

Кот издал низкий рычащий звук, показывая, что категорически протестует против развития темы.

Стало тихо. Снова показалась музыка. На этот раз из Мальвининого закутка доносилось песнопение о Голубом Небе и Золотом Городе.

– Ну, допустим, ты прав, – наконец нарушил молчание Базилио. – Это был не яйцеклад. И Пьеро с Арлекином – не главная наша проблема. Хотя Пьеро злоупотребляет айсом, и это очень заметно… Меня беспокоит другая пара, вполне себе гетеросексуальная.

– Мальвина с Артемоном?

– Именно. Мне очень не нравится, что эта баба заняшила нашего первого пилота.

– Ну прямо вот так заняшила… Я шерстил Артёмку. Обычные собачьи страсти, ничего интересного, – поморщился Карабас. – Ну да, она его на себя подсадила в сексуальном плане. И сама, кажется, подсела, насколько я могу в этом разобраться. Но управлять им она не может. Ни как женщина, ни как психократ. Артёмка, конечно, тот ещё кобель и не всегда думает головой. Но всё-таки он не бабочка. И не мышка-норушка.