Золотой капкан - [39]

И он не прав, и она тоже. Но упрямства у каждого, как у тех двух баранов, что сошлись лбами на хлипком мостике, не уступая ни в чем друг другу. А мостик дрожит от напряжения, готовый рухнуть в любое мгновение.

Почти три месяца они жили врозь, и чем больше становился временный, разрыв, тем шире расползалась трещина, разделяющая их и постепенно становящаяся пропастью.

Пойти на мировую? Он пробовал на следующий день после той сцены, что устроила Ольга, собирая вещи и дочку Юлю. Не поверила ни единому его слову… А зря!..

А ведь ничего не было! Не изменял он ей за все пять лет совместной жизни. И домой приходил вовремя, деньги отдавал без утайки, не пил. Словом, вел себя, как и полагается примерному мужу. Эдакая паинька, у которой того и гляди прорежутся крылышки на спине.

А тут Лимон, как назло, свалился на голову из первопрестольной. Лимон — Игорь Кисляков, как и Чехлов, его бывший сокурсник. Только с разницей, что Олег в студенческие годы больше занимался коммерцией, а Лимона всегда интересовала только политика. Но никак не учеба.

Институт закончил с горем пополам и сразу возглавил молодежную организацию одной известной партии. Кричал на митингах, ратовал за возвращение долгов обманутым вкладчикам, поливал грязью отцов города, за что бывал неоднократно бит и сиживал за нарушение порядка в милиции. Образ народного защитника-страдальца настолько прочно прилип к нему, что московские партийные мужи заприметили шустрого паренька и со временем перетащили к себе.

Теперь Лимон стал мелькать еще чаще, уже на телеэкранах. По-прежнему митинговал и разоблачал в смертных грехах мудрое руководство, но уже страны. Ратовал не за один Новосибирск, а за всю Россию в целом.

И вот этот самый Лимон по каким-то партийным делам нагрянул на родину и, имея хорошие представительские, решил гульнуть на полную, собрав в откупленном на ночь ресторане старых знакомых.

Не забыл и Протасова, чьи шпаргалки спасали его на экзаменах, ошеломил, буквально ворвавшись в столярку вместе с Чехловым.

— Узнаешь? — смеялся Олег, а он присматривался к очень уж знакомому лицу, и догадка шевелилась в голове.

— Неужели так изменился? — Лимон сграбастал его в объятия и, отпустив, заявил: — Поехали, водка киснет.

Не давая Протасову опомниться, почти силой загрузили в чехловский джип и, наплевав на протесты, увезли на ту самую пьянку, закончившуюся под утро следующего дня и принесшую ему одни неприятности.

После первых тостов и здравиц под бренчание оркестра спиртное пошло на ура. Начав, Протасов не мог уже остановиться, да ему бы и не дали…

Ближе к вечеру туман в голове окончательно сгустился, с глазами случилась забавная оказия — лица расплывчатыми пятнами крутились в хороводе, стены ходили ходуном, а в мозгу стучала последняя здравая мысль: «Пьян… Пьян, как…»

А потом появились девицы. Да, он смутно помнил, как Лимон, пьяно тыкая пальцем в кнопки сотового и часто промахиваясь, матерился и, икая, делал праздничный заказ.

Но ничего не было! Ничего! То есть абсолютно!.. Как он ни нарезался, знал наверняка.

Липли к нему пьяные проститутки, развозили дешевую китайскую косметику по одежде, а он, как на грех, в тот день надел костюм с белой рубашкой да, разгоряченный летней жарой и спиртным, давно снял пиджак. Он непринужденно хохотал, но, отгораживаясь этим смехом, потихоньку избавлялся от назойливого внимания…

Он проснулся с дикой головной болью и сразу понял, где находится. Зашторенное окно, размерами напоминающее магазинную витрину, за которым было сумрачно. И не поймешь, вечер на улице или уже утро. Огромный зал, столы с грязными тарелками и стулья, чьи-то размытые фигуры.

Поднявшись, он подался к выходу, на ходу надевая пиджак. С пьяных глаз сразу не рассмотрел, что рубашка в помаде и верхние пуговицы вырваны с мясом. А снять ее — он и теперь, по прошествии трех месяцев, темнел лицом при воспоминании — на груди краснели три длинные царапины. Такие, будто его драла кошка.

Пройдя мимо спавшего лицом в тарелке с недоеденным салатом Лимона, в дверях он налетел на Чехлова. Тот, как ни странно, выглядел свежее. Пил ли меньше, или питейного опыта больше?..

— Поехали, подброшу до дома, — предложил он.

Протасов ужаснулся:

— Пьяный за баранку?

— Дурак, я водителя вызвал.

Довезти он довез и оставил возле подъезда, не желая становиться свидетелем семейных скандалов, тем более что самого дома ждали разборки.

С третьей попытки попав ключом в замочную скважину, Протасов ввалился в квартиру, включил в прихожей свет и глянул на часы — половина шестого утра.

На шум — он пытался разуться, но терял равновесие — из комнаты вышла Ольга в длинной сорочке, посмотрела с подозрением:

— Откуда вы так рано?..

Когда она переходила на «вы», Протасов терялся. Дело и в этот раз пахло керосином.

— Понимаешь… — промямлил он и шагнул к ней, желая заключить в объятия и на этом все закончить.

Но Ольга брезгливо отстранилась. Зоркий женский глаз усек разводы помады на рубахе, теплая со сна рука отвела ворот и…

Он схватился за горящую щеку и глупо спросил:

— За что?

Были слезы и причитания, хлопали дверцы шкафов, летели в чемоданы женские тряпки, плакала в кроватке проснувшаяся дочь.