Золотой канон; Фигуры эзотерики - [72]

Шрифт
Интервал

Славный Телавг, дитя Феано,

дитя Пифагора!

Телавг, говорят, не оставил сочинений, а мать его Феано оставила. Она же, говорят, на вопрос: "На который день очищается женщина после мужчины?" сказала: "После своего мужа - тотчас, а после чужого - никогда". Женщине, которая идет к своему мужу, она советовала вместе с одеждою совлекать и стыд37, а, вставая, вместе с одеждою облекаться и в стыд. Ее переспросили: "Во что?" - она ответила: "В то, что дает мне право зваться женщиною"38.

Пифагор же, по словам Гераклида, сына Сарапио-на, скончался в восемьдесят лет, в согласии с собственной росписью возрастов39, хоть по большей части и утверждается, будто ему было девяносто. У нас о нем есть такие шутливые стихи:

Одушевленных созданий

не трогаешь хищной рукою

Ты не один, Пифагор: делаем то же и мы.

В том, что проварено, в том,

что зажарено, в том, что под солью,

Верно уж, нету души,

есть лишь законная снедь.

И еще:

Был Пифагор такой уж мудрец,

что пищу мясную

В рот принимать не желал

грех-де неправедный в том!

Всем остальным он, однако же,

мясо давал без запрета

"Сам,- говорил,- не грешу:

пусть остальные грешат!"

И еще:

Если ты хочешь постичь умом своим

дух Пифагора

Взгляд обрати лишь на щит,

с коим сражался Эвфорб.

"Жил я до жизни моей!"

таково Пифагорово слово,

Что ж! Коли был он, не быв,

стало быть, был он ничто.

И еще, о кончине его:

Горе, горе! Зачем, Пифагор,

ты бобам поклонялся?

Вот и погиб ты среди собственных учеников.

Не пожелал ты пятою попрать бобовое поле

И на распутье ты пал

под акрагантским мечом40.

Расцвет его приходится на 60-ю олимпиаду, а установления его держались еще девять или десять поколений41 - ибо последними из пифагорейцев были те, которых еще застал Аристоксен: Ксенофил из фракийской Халкидики, Фантон Флиунтский, Эхекрат, Диокл и Полимнаст - тоже из Флиунта; они были слушателями Филолая и Еврита Тарентских.

Пифагоров было четверо, и жили они одновременно и неподалеку: первый кротонец, человек тиранического склада; второй - флиунтянин, занимавшийся телесными упражнениями (умаститель, как говорят иные); третий - закинфянин; четвертый - тот, о ком шла речь, кто открыл таинства философии и учил им, от кого пошло выражение "сам сказал". Говорят, что был и еще один Пифагор, ваятель из Ре-гия, первый поставивший своею заботою соразмерность и ритм; и другой, скверный ритор; и третий, врач, писавший о грыже и составивший что-то о Гомере; и четвертый, сочинитель "Истории дорян" (как рассказывает Дионисий). Этот последний, по словам Эратосфена (которые приводит Фаворин в VIII книге "Разнообразного повествования"), впервые стал заниматься кулачным боем по-ученому, в 48-ю олимпиаду42: длинноволосый, в пурпурной одежде, он был с насмешками исключен из состязания мальчиков, но тут же вступил в состязание мужчин и вышел победителем. Это явствует из эпиграммы, сочиненной Феэтетом:

Странник, знаком ли тебе Пифагор,

Пифагор из Самоса, Длинноволосый борец,

многой воспетый хвалой? Знай: Пифагор - это я;

а чем я стяжал мою славу, Ты у элидян спроси:

трудно поверить, но верь!43

Фаворин говорит, что наш Пифагор стал употреблять определения для математических предметов; еще шире это стали делать Сократ и близкие к нему, потом Аристотель и стоики. Далее, он первый назвал небо мирозданием, а землю - шаром (хотя Феофраст говорит, что это был Парменид, а Зенон - что это был Гесиод). Противником его был, говорят, Килон, как противником Сократа - Антилох44.

О борце Пифагоре передают еще и такую эпиграмму:

Этот борец Пифагор,

самосским рожденный Кратетом,

Мальчиком в Альтис пришел

для олимпийских побед45.

Философу принадлежит такое письмо:

Пифагор - Анаксимену:

"Если бы ты, лучший из людей, не превосходил Пифагора родом и славою, право, ты бы снялся и покинул Милет; и удерживает тебя от этого только добрая слава твоих предков, как и меня бы она удерживала, будь я подобен Анаксимену. Но если вы, лучшие люди, покинете города свои, то весь порядок в них разрушится, а угроза от мидян станет сильней. Не всегда хорошо вперяться умом в эфир - лучше бывает принять заботу об отечестве. Я ведь тоже не весь в моих вещаниях - я и в тех войнах, какими ходят друг на друга италийцы".

Закончив рассказ о Пифагоре, надлежит сказать о знаменитых пифагорейцах, а потом - о тех философах, которых иные называют "разрозненными"; и это преемство достойнейших мы замкнем Эпикуром, как и намеревались. О Феано и Телавге уже было рассказано; теперь следует прежде всех сказать об Эмпедокле, который, по некоторым известиям, тоже был слушателем Пифагора.

КОММЕНТАРИИ

1 Тирренцы - этруски, считавшиеся народом, искушенным в тайных знаниях: отсюда и легенда, возводящая к ним Пифагора (еще красочнее - у Порфирия, 10).- 307.

2 Геродот. Ист. IV, 95.- 307.

3 См. выше, 1, 118-119.- 307.

4 Креофилиды - род аэдов (эпических певцов) на Самосе, подобный роду Гомеридов на Хиосе.- 307.

5 Гомер. Ил. 16, 806 и далее.- 308.

6 Возможен перевод: "...и, отобрав, эти сочинения создал" (двусмысленность в подлиннике).- 308.

7 Точнее об этом: Ямвлих. Жизнь Пифагора, 72-73; сперва три года испытаний, потом пять лет ученичества в молчании и из-за занавеси, потом доступ к эзотерическому учению.- 309.


Рекомендуем почитать
Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта

Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.


Чем и как либерализм наш вреден?

Константин Николаевич Леонтьев начинал как писатель, публицист и литературный критик, однако наибольшую известность получил как самый яркий представитель позднеславянофильской философской школы – и оставивший после себя наследие, которое и сейчас представляет ценность как одна и интереснейших страниц «традиционно русской» консервативной философии.


Основная идея феноменологии Гуссерля: интенциональность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любители мудрости. Что должен знать современный человек об истории философской мысли

В книге в популярной форме изложены философские идеи мыслителей Древнего мира, Средних веков, эпохи Возрождения, Нового времени и современной эпохи. Задача настоящего издания – через аристотелевскую, ньютоновскую и эйнштейновскую картины мира показать читателю потрясающую историческую панораму развития мировой философской мысли.


Шотландская философия века Просвещения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прикладная философия

Предлагаемый труд не является развлекательным или легким для чтения. Я бы рекомендовал за него браться только людям, для которых мыслительный процесс не является непривычным делом, желательно с физико-математической подготовкой. Он несет не информацию, а целые концепции, знакомство с которыми должно только стимулировать начало мыслительного процесса. Соответственно, попытка прочесть труд по диагонали, и на основании этого принять его или отвергнуть, абсолютно безнадежна, поскольку интеллектуальная плотность, заложенная в него, соответствует скорее краткому учебнику математики, не допускающему повторения уже ранее высказанных идей, чем публицистике.