Золотой дублон Брашера - [9]

— Я буду.

Я положил трубку, закурил и сел, уставившись в стену. Мое лицо застыло от напряженной работы мысли или от чего-то еще, что заставляет мое лицо застывать. Я достал из кармана фотографию Линды Мердок, поглядел на нее, решил, что лицо довольно банальное, и запер карточку в стол. Потом достал из пепельницы вторую спичку Мердока и осмотрел. На этой было написано: «Ток-Роу У.Д. Райт, 36». Я бросил ее в пепельницу и задумался, почему это так важно. Может быть, в этом суть.

Я достал из бумажника чек миссис Мердок, оформил его, достал из стола свою банковскую книжку, скрепил все эти бумаги резинкой и положил в карман.

Лойс Мэджик в телефонной книге не значилась.

Я положил перед собой специальный справочник, выписал полдюжины театральных агентств покрупнее и обзвонил их. Всюду отвечали бодрые голоса и собирались задать мне массу вопросов, но либо ничего не знали о мисс Лойс Мэджик, занятой в развлекательном бизнесе, либо плевать на меня хотели.

Я бросил список в корзину и позвонил Кенни Хейсту, полицейскому репортеру из «Кроникл».

— Что ты знаешь об Алексе Морни? — спросил я его, когда мы обменялись обычными ругательствами.

— Держит роскошный ночной клуб с игорным домом в Айдл-Велли, милях в двух от шоссе, ближе к холмам. Когда-то снимался в кино. Дрянной актер. Но, похоже, за ним стоят сильные люди. Я не слышал, чтобы он застрелил кого-нибудь посреди людной площади, средь бела дня, но поручиться за это не решусь.

— Опасен?

— Я бы сказал, что может быть опасен, если надо. Так многие подрабатывали в кино и знают, как могут вести себя хозяева ночных клубов. У него есть телохранитель, тот еще тип. Зовут его Эдди Прю, два метра роста и изящен, как честное алиби. У него стеклянный глаз — был ранен на войне.

— Для женщин Морни опасен?

— Не будь ханжой. Женщины называют его иначе.

— Ты не знаешь девицу по имени Лойс Мэджик? Затейница из варьете. Высокая, красивая блондинка, как я слышал.

— Нет. Но я, кажется, не прочь познакомиться.

— Не будь ослом. Ты не знаешь, кто такой Вэнниэр? Их никого нет в телефонной книге.

— Нет. Но могу спросить Джерти Арбогаста, если ты перезвонишь. Он знает всех аристократов по ночным клубам. И их подноготную.

— Спасибо, Кенни. Я перезвоню. Через полчаса, идет?

Он сказал «ладно» и отключился. Я запер контору и вышел.

В конце коридора в углу, опершись спиной о стену, читал вечернюю газету моложавый блондин в коричневом костюме и плоской соломенной шляпе с пестрой ленточкой. Когда я проходил мимо, он зевнул, сунул газеты под мышку и выпрямился.

В лифт он вошел вместе со мной. Он был так утомлен, что прямо глаза слипались. Я прошел квартал до банка, чтобы внести чек и немного наличными на карманные расходы. Оттуда я свернул у Тайгертейл-Лодж, выпил мартини в баре и съел бутерброд. Человек в коричневом костюме устроился у другого конца стойки, пил кока-колу, скучал и складывал столбиком монеты, аккуратно выравнивая края. Темные очки он не снимал. Это делало это невидимым.

Я жевал сандвич долго, как только мог, а затем отправился к телефонной будке у самого конца бара. Этот в коричневом костюме быстро повернул голову, а потом спрятался за стакан. Я набрал номер телефона «Кроникл».

— Порядок, — сказал Кенни Хейст. — Джерти Арбогаст говорит, Морни не так давно женился на твоей блондинке, Лойс Мэджик. Вэнниэра он не знает. Говорит, Морни купил гнездышко У Бел-Эр, белый дом на Стилвуд-Крессент-Драйв — кварталах в пяти к северу от бульваров. Джерти сказал, Морни перекупил его у разорившегося Артура Блейка Пофэма, которого притянули за мошенничество. На воротах остались вензеля этого Пофэма. Джерти говорит, на туалетной бумаге, наверное, тоже. Такой был фрукт. Это, кажется, все, что мы знаем.

— Большего и просить нельзя. Огромное спасибо, Кенни.

Я повесил трубку, вышел из кабины, отыскал темные очки под соломенной шляпой и заметил, что они быстро отвернулись.

Я прошел через бар на кухню, оттуда по проходу в переулок, а там два шага до стоянки, где я оставил машину.

Ни один «купе» песочного цвета не успел увязаться за мной, пока я выворачивал со стоянки в общем направлении на Бел-Эр.

5

Стилвуд-Крессент-Драйв лениво поворачивает к северу от бульваров за газоны загородного клуба «Бел-Эр». Вдоль дороги стены и ограды особняков. У одних высокие заборы, у других низкие, у третьих декоративные чугунные решетки, кое-где старомодная высокая живая изгородь. Тротуаров нет. По этой улице даже почтальон не ходит пешком.

Было жарко, хотя и не так, как в Пасадене. Стоял сонный запах цветов и солнца, за заборами тихо стрекотали газонные опрыскиватели, на веселых и уютных газонах журчали машинки для стрижки травы.

Я медленно ехал по холму, разглядывая вензеля на воротах. Артур Блейк Пофэм — «А. Б. П.». Этот вензель я нашел почти на вершине холма, золотые буквы по черному полю. Черные плиты подъездной дорожки вели к воротам в нише ограды.

Дом казался только что построенным, хотя участок весь был засажен зеленью. Для этих краев домик скромный, комнат на четырнадцать, не больше, и всего один бассейн, наверное. Низкий кирпичный забор выкрашен был белым, поверху черная чугунная решетка. Имя «А. П. Морни» было выбито на большом никелированном почтовом ящике у калитки.