Золотой дублон Брашера - [15]

Я сунул в рот сигарету и прикурил. Я думал, так меньше будет слышен этот запах.

— Что такое способ пресс-отливки?

— Способ изготовления золотых монет под прессом. Золото заливалось в стальной штамп, состоящий из двух половинок; потом под монетный пресс. Вынутые из штампа заготовки обтачивались по краям для точного веса и полировались. Тогда монеты не штамповали — в 1787 году станков таких не было.

— Не быстро у них шло дело.

Он кивнул седой головой.

— Очень медленно. И поскольку поверхностная закалка стали без искажений профиля еще не была изобретена, штампы изнашивались, и время от времени их приходилось переделывать. Как следствие — отклонения в рисунке, которые можно увидеть под большим увеличением. Строго говоря, можно смело сказать, что ни одна монета не является точной копией другой, с точки зрения нынешних методов исследования. Я понятно говорю?

— Да-да, — ответил я. — Пока да. А сколько всего таких монет и сколько они стоят?

Он развел руками, потом сложил их перед собой и тихонько похлопал ладонями по столу.

— Сколько их, я не знаю. Никто не знает. Несколько сотен. Может быть, тысяч. Или больше. Но из них очень немногие, не выпускавшиеся в оборот экземпляры, имеют ценность.

Стоят от двух тысяч и выше. Я бы сказал, что сейчас, при девальвации доллара, не поступавший в обращение экземпляр может быть продан за десять тысяч и даже дороже. Конечно, если монета с историей.

Я сказал «ага», медленно выпустил дым, отогнал его от моего собеседника — с виду он был некурящий.

— А без истории и при менее осторожном обращении? Сколько?

Он пожал плечами.

— Возникнет подозрение, что монета приобретена незаконным путем: украдена или получена мошенничеством. Конечно, всякое бывает. Редкие монеты иногда появляются в странных местах и странными путями. В старых сейфах, в потайных ящиках столов, в старых домах в городах Новой Англии. Уверяю вас, нечасто, но случается. Я знаю об очень ценной монете, которая выпала при починке кушетки в антикварной мастерской. Кушетка простояла в той же комнате и в том же доме в Фолл-Ривер в течение девяноста лет. Никто не знал, как монета туда попала. Но, вообще говоря, будут большие сомнения, что монета краденая. Особенно здесь, в Калифорнии.

Он посмотрел отсутствующим взглядом в потолок. Я смотрел на него тоже отсутствующим взглядом. И он выглядел, как человек, который умеет держать язык за зубами. Если это касается его дела.

Он медленно опустил глаза до моего уровня и проговорил:

— С вас пять долларов.

— Как?

— С вас пять долларов.

— За что?

— Ну что вы, мистер Марлоу. Все, что я вам рассказал, можно узнать в любой библиотеке. В частности, прочесть в «Регистре Фосдайка». Вы предпочли прийти сюда и занять мое время расспросами.

— Предположим, я не стану платить.

Он откинулся и закрыл глаза. Легкая улыбка появилась в уголках его губ.

— Заплатите, — сказал он.

Я заплатил пять долларов. Достал их из бумажника, перегнулся через стол и аккуратно положил прямо перед ним. И погладил пятерку кончиками пальцев, как котенка.

— Пять долларов, мистер Моргенштерн, — сказал я.

Он открыл глаза и посмотрел на бумажку. Улыбнулся.

— А теперь, — сказал я, — поговорим о Дублоне Брашера, который вам пытались продать.

Его глаза открылись чуть шире.

— А разве кто-то пытался продать мне Дублон Брашера? Почему бы это?

— Кому-то деньги были нужны, — сказал я. — И не хотелось отвечать на вопросы. Кто-то знал или выяснил, что вы занимаетесь этим делом и что здание, где вы снимаете контору, — старая развалина, где всякое может случиться. Кто-то знал, что ваш кабинет находится в конце коридора и что вы пожилой человек и не станете делать резких движений — для сохранения здоровья.

— Вы, кажется, много знаете, — сухо сказал он.

— Кто-то знал, что ему надо знать, чтобы провернуть это дело. Прямо как вы и я. И узнать все это было нетрудно.

Он сунул в ухо мизинец, покрутил там, вытащил оттуда темный комочек и бережно вытер его о пиджак.

— И все это вы вывели из того простого факта, что я звонил миссис Мердок и спросил, не продается ли Дублон?

— Конечно. Она и сама так думала. Это логично. Как я уже говорил вам сегодня, вы не могли не знать, что он не продается. Если вы вообще что-нибудь понимаете в своем деле. А я вижу, вы понимаете.

Он слегка поклонился, где-то на дюйм. Он не улыбался, но выглядел довольным, насколько может быть доволен человек в жестком воротничке.

— Вам могли предложить монету, — сказал я, — при сомнительных обстоятельствах. Вы могли захотеть купить ее, если б могли купить ее дешево и если б имели деньги. Но вы бы захотели узнать, откуда взялась монета. И даже, если бы вы были уверены, что она краденая, вы все равно могли бы ее купить, если бы она продавалась достаточно дешево.

— Вы думаете, мог бы? — Он, кажется, получал удовольствие, но не большое.

— Конечно, могли бы, если вы нумизмат с именем. А я полагаю, что это так. Покупая монету — дешево, вы бы защитили владельца и его страховую компанию от окончательной утраты ценной вещи. Они были бы рады уплатить вам отступного. Так случается сплошь и рядом.

— Так, значит, Дублон Мердока украден, — сказал он.