Золотой цветок - [25]

– Очень все любопытно и интересно, – он стремительно забегал по кухне. – Вы меня, молодежь, оживили. К жизни вернули. Опять закрутился, завертелся как в старые добрые времена. Ух! – он подпрыгнул молодецки и хлопнул в ладоши.

Из подъезда через дорогу показалась Анфиса и побежала в нашу сторону. Василий Александрович пошел ее встречать.

– Ну что? – услышал я в коридоре, когда Анфиса зашла.

– Он в интенсивной терапии лежит, – отозвалась Анфиса, тяжело дыша, – в очень тяжелом состоянии. Пока не могут сказать, будет жить или нет.

Девушка вошла на кухню. Ее лицо было все в слезах. Подошла ко мне, обняла и снова заплакала. Потом немного успокоилась, и я спросил:

– А Кирилл? Что с ним?

– Он тоже в интенсивной, и тоже – тяжелый. В сознание оба не приходили. У отца легкое задето. Это ведь смертельно, да? – она посмотрела на нас с надеждой.

– Если сразу не умер, то будет жить, – уверенно сказал Василий Александрович.

Его слова остановили очередную волну слез, накатывающуюся на Анфисино лицо.

– Батарейку сняла? – спросил дед.

– Да, сняла, – она вернула мне разобранный телефон.

– Молодец, – похвалил он.

После прихода Анфисы Василий Александрович долго смотрел в окно, явно чего-то выжидая. Вдруг оживился и стал внимательно во что-то всматриваться. Я тоже подошел к окну и увидел, как подъезду, из которого звонила Анфиса, подъехали две иномарки, из которых высыпало восемь человек. Шесть из них направились в подъезд, двое остались возле подъезда.

– Анфиса, возьми, пожалуйста, в коридоре в шкафу, бинокль и принеси сюда, – попросил наш спаситель, не отрываясь от окна. – Надо же, как оперативно вычислили и прибыли. Очень оперативно. Сдается мне, у вас проблемы посерьезнее, чем я предполагал раньше.

Анфиса принесла бинокль. Я такой никогда не видел, даже не понял бы, что это бинокль. Маленький, с кнопочками переключателями.

Василий Александрович впился глазами в это чудо техники, приговаривая:

– Да, знакомые все лица… Я так и думал… Кто-то очень серьезный за всем этим дельцем стоит, – он повернулся к нам. – Эти ребята – из ФСБ, сейчас весь дом шмонать будут.

– Откуда вы знаете, что они из ФСБ? – спросила Анфиса.

– Я знаю одного из этих возле подъезда. Он и еще несколько с ним приезжали к моему хорошему знакомому, владельцу алюминиевого заводика, пытались крышевать. Но ничего не получилось. Сверху вмешались. Очень серьезные ребята. Вам теперь дышать громко нельзя, я не говорю уже про прогулки.

– Что же нам теперь делать? – удрученно спросила Анфиса, скорее саму себя, чем нас.

– Эти ребята свою работу знают, – как будто не слыша Анфису, продолжал дед. – Сомневаюсь, что цель у них только вы, их цель – Цветок, и теперь он в опасности. Усугубляет все то, что у них твой отец. Он жив только потому, что знает нечто такое, чего не знают они. Раз они взялись за дело, все лишние убираются.

– Что же, они его могут убить? – испуганно спросила Анфиса.

– Пока нет, пока не получат то, что им надо. А что им может быть от него нужно? Мы этого не знаем, – задумчиво произнес старик.

– Цветок у нас. Это они знают. Что им еще может быть нужно? Я не думаю, что все так трагично, как вы описали, – сказал я, видя, что Анфиса стала совсем никакая от его умозаключений, и нужно было как-то ее поддержать.

Василий Александрович удрученно покачал головой:

– Но реальность такова, что эти ребята снимают с пробега всех так или иначе связанных с объектом их работы, если он не представляет для них интереса.

– Значит, нам надо сделать так, чтобы у них не было объекта работы, – твердо сказал я. – Им нужен Цветок, и они его будут искать вместе с нами. Если он пропадет, то и интерес у них пропадет – и к нам, и ко всем, кто связан с их объектом работы.

– Что ты предлагаешь? – Василий Александрович напрягся.

– Я предлагаю его спрятать туда, где он будет в безопасности. Отец Анфисы ведь собирался его куда-то отвезти… Нам нужно узнать куда и отвезти самим… Тогда все будут в безопасности.

– Почему нам просто его где-то не спрятать? Скажем, отвезти в лес и закопать… – предложила Анфиса.

– Если бы это было возможно, твой отец так бы и поступил. Но он собирался его куда-то везти. Значит, не все с ним так просто… – сказал я.

– И если эти ребята, что вас ищут, найдут вас или любого, кто знает, где Цветок спрятан – а они найдут! – то информацию из человека вытащить для них ничего не стоит, из любого. Это они умеют. Я тоже думаю, что с этой штукой не все так просто и где-то есть место, где Цветок будет в безопасности. Но я даже не могу предположить, где можно что-то спрятать от этих гусей, – дед кивнул в сторону подъезда, где все еще стояли машины и двое на улице.

– С кем твой отец собирался ехать? – спросил я у Анфисы.

– Я не знаю, – растерялась Анфиса. – Но работал он с дядей Володей. Он ночью был у папы, когда я разговор подслушала. Они все вместе делали.

– Как нам его найти? – спросил Василий Александрович.

– Я не знаю. Никогда у него не была…

– Через работу сможем найти? Через институт?

– Они там давно не работают. Они сами. Профессор наш должен знать. Они дружили, – Анфиса посмотрела на меня.

– Значит, надо ехать к профессору. Сегодня воскресенье. Он наверняка на даче, но может быть и дома, – заключил я.