Золотой череп. Воронка душ - [9]

— Так значит тебе знаком эльфийский? — удивился Всебор. — Хотел бы его выучить и я.

— Не самый лёгкий для изучения. Верно? — заметил Сейбилен. — Три диалекта, да ещё десятка два наречий, ведь каждая эльфийская каста имеет набор слов, которыми могут пользоваться только они. Таков обычай.

— Может это знак!? — проговорил Всебор. — Сегодня я видел эльфийское посольство.

— Знак чего? — Сейбилен рассмеялся и задумчиво покачал головой. — Свою судьбу и судьбу других могут видеть только великие маги, да ещё болотные ведуны. Но после войны выжили немногие, а те, что уцелели, ушли к эльфам или скрываются в глухих лесах. Навьи охотники выслеживают несчастных по сей день и это беда для всех народов нашего мира, ибо бороться с нежитью теперь стало непросто.

— Однажды я видел нежить, — проговорил Всебор. — Точнее руку какой — то мерзкой твари…

— Я не слышал, чтобы после встречи с нежитью, кто-то возвращался в мир людей, — Сейбилен нахмурился и недоверчиво покосился на юношу. — Скорее всего, тебе повстречалось какое-то редкое существо, о котором никто не слышал.

— Я видел нежить. Я слышал этих тварей и даже чувствовал отвратный трупный запах, — Всебор упрямо посмотрел старику в глаза. — Они убили всех, кроме меня. А потом пришли кошки, большие серые кошки…

— Серебристые рыси!? — оживился Сейбилен. — Я слышал о чём-то подобном. Будто бы эти кошки спасают людей. Но они встречаются так редко, что многие просвещённые умы не верят в их существование.

— Я видел их собственными глазами, — улыбнулся Всебор. — Один задиристый тип, даже оставил мне на память этот шрам.

Всебор провёл рукой по щеке и, засунув руку за пазуху, вытащил амулет.

— А эту вещь я нашёл в снегу. Один человек подарил её какой-то женщине, но она её выбросила.

Сейбилен удивлённо протянул руку и дотронулся до мутно-зелёного прозрачного шарика на кожаном ремешке.

— Кошачий глаз? — старик судорожно сглотнул и посмотрел на Всебора. — Давненько я не встречал такой драгоценности. В лавках заморских редкостей, иногда попадаются подделки, но этот без сомнения настоящий. Оберег северных волхвов.

Сейбилен смущённо одёрнул руку и прикусил губу.

— Береги его! — добавил он. — Эта вещь непростая, она знает своего хозяина и никого кроме тебя не примет. Для другого человека, это простая стекляшка — кусочек горного хрусталя необычного цвета, а для тебя дар, который, быть может, спасёт однажды жизнь.

Старик замолчал, тяжело вздохнул и, накинув на плечи ветхий плед, самодовольно потёр руки.

— У меня хорошее настроение и я голоден как зверь, — бросил он. — Пошли на кухню. Совершим набег на закрома этого скряги Бруно.

Стараясь не шуметь, Сейбилен поковырялся в замке буфета, и когда щёлкнул бронзовый язычок, самодовольно улыбнулся.

— Бруно настоящий деспот, — шёпотом заметил старик. — Ключи от кормушки не даёт. Дрожит над каждым кусочком. Вот и приходится прибегать к различным хитростям. Сейчас он в саду, репу поливает.

Сейбилен достал с полки завёрнутый в рушник каравай, запеченный окорок и корзинку с овощами.

— Думаю, пары огурцов хватит, — заметил он. — Сколько раз хотел выгнать этого скупердяя, да боюсь не смогу справиться со своим беспокойным хозяйством.

Старик отрезал от окорока несколько ломтей, наломал каравай кусками.

— Давай! Наваливайся! Молодым нужна энергия.

Всебору повторять не пришлось. Он хорошо знал, что такое голод и также хорошо знал, как дорого в Спумарисе обходятся продукты. Ещё в приюте он научился подбирать крошки со стола и отстаивать право на остатки овсяного киселя на дне кастрюли. Ох, и валтузили же они друг друга за этот кисель. Однажды Всебору вышибли левый клык только за то, что он покусился на чужой сухарь.

— Жадность. Вот что губит человеческий род! — проговорил Сейбилен. — Мы могли бы многому научиться у эльфов, но они нас презирают. Мы источаем дурной запах, от нас так и разит жадностью и подлостью.

Старик усмехнулся и захрустел свежим огурчиком.

— Я это понял, когда жил среди них. Эльфы очень проницательны и если человек лжёт, они поймут это сразу же, ещё до того как начнут с этим человеком говорить. Им достаточно только потянуть носом.

— Тогда мне нужно держаться подальше от этих ребят, — улыбнулся Всебор. — Не могу сказать, что я постоянно вру, но иногда бывает, что иначе просто не выкрутиться.

— Безобидная ложь не так страшна, — успокоил старик. — Я говорил о другом.

Сейбилен замолчал, задумчиво пожевал кусок мяса.

— Мы проиграли войну и теперь нежить, жуткая всепожирающая навь шагает по земле, — сказал старик. — И проиграли мы ее, потому что были разобщены, каждый считал себя важнее, каждый хотел, чтобы его царство благоденствовало за счёт других. Потому, мир живых и мир мёртвых соединился в один, но так не должно быть. Люди, эльфы, народы пещер, гномы, лешаки все мы источаем жизнь, которая так ценна, но всё это может исчезнуть, если навь окончательно победит. Мы заключили с мёртвыми договор и не воюем уже пятнадцать лет, мы заперлись в своих крошечных государствах, забились глубоко в пещеры и подземелья, даже лешаки и те покинули гринберийские чащобы, чтобы спрятаться в Холдарийской тайге. Этот амулет, что на твоей шее… Сдаётся мне он достался тебе не случайно.