Золотой Богоподобный Тиранид. Том 2 - [76]

Он был очень добрым дворецким… и плохим лжецом.

Он никогда не врал. Во всяком случае, показывая чувства. Смотря как эта девочка играет со своим отцом он улыбался, потому что просто не мог смотреть на них иначе.

Он видел как она кричит, как она злится. Как ругает его и иногда плачет, но он никогда не говорил себе, «как же его всё это достало». Потому что это было так.

Мог ли он привязаться к девочке, которую нянчил половину жизни? Да конечно мог!

И был ли он в тот день абсолютно честен, когда в день смерти господина, они оба, он, она, вместе были убиты горем. Вместе сидели, плакали по нём и помогали друг другу справиться с бесконечным горем?

Был. Без сомнений… был.

Но забыл об этом. В день, когда Аша ушла.

Начал винить её. Просто потому что так было удобно. Начал винить её, потому что всю жизнь он винил в собственной слабости кого-то. Рок, судьбу, родителей. Эти богомерзкие рога. И теперь винил её, просто потому что оставшись один со своим нереализованным талантом просто не знал, как по другому выжить.

Хотел прожить в одиночестве, жалея несчастного себя. Потому что и до этого всю жизнь именно так и делал.

Но она вернулась… Позвонила в дверь… Оказалась на пороге.

Поздоровалась как ни в чём не бывало и сломала эту стену. Отплатила добром на добро.

И оставила одного. С силой, которую ему и применить теперь было некуда.

Оставила там. Ошарашенного, растерянного. Наедине с миром, как он и хотел. Но теперь-то… этой стены перед ним не было.

Закончить жизнь в жалости к себе оказалось невозможно. А что делать дальше… он попросту не знал. И обвинять в этом больше было некого.

И он начал обвинять себя.

Потому что не было больше цели. Не было смысла. Всё, что у него было он растерял.

И кто в этом виноват? Он.

Он… кто всю жизнь прожил с ненавистью к миру, к демонической судьбе… заканчивал свою жизнь с глубокой ненавистью только к самому себе. И огромной силой, которой и поделиться было абсолютно не с кем.

— Похоже, что он на её стороне… — раздался голос одного из демонов на вершине дюны.

— Да плевать. Нас здесь гораздо больше.

Похоже… демоны не собирались сдаваться. И заметив это, старик тут же повернулся к ним лицом, расставляя руки.

А затем всё пространство между ним и демонами тут же просто треснуло. Заходило ходуном. Все курганы вокруг поплыли в сторону словно весь мир исчез, оставив за собой только один мираж.

Леденящий холод ударил по демонам со всех сторон. Песок под ногами промок от дождя и, что ещё хуже, они потеряли свою цель.

Никто из них не видел ни Ашу, ни этого старика. Потому что пространство перед ними было просто сломано. Было чувство, что летящий дождь летит вперёд и исчезает, ударяя демонов появляясь у них под ногами и падая им на лица снизу вверх.

Кто-то из атакующих смотрел вперёд, но видел там себя же. Кто-то побежал вправо и ударил того, кто всё это время был от него слева.

Над пустыней разразился настоящий ледяной шторм. Невероятный ветер гнал потоки воды и они замораживали всё, к чему прикасались. А убежать от этого никто не мог, потому что просто не знал — куда именно нужно нести собственные ноги.

«Дедушка Пань…» — Вновь заговорила Аша… но теперь куда тише.

В отличие от остальных, она этого старика видела. Видела как порыв созданного им же ветра сорвал с его головы капюшон. И видела его рога. Маленькие, тянущиеся к небу. Золотые.

Много.

Очень много рогов. На первый взгляд их было больше двадцати.

Эти рога опоясывали голову могущественного, но прожившего очень долго старика, делая его похожим на престарелого монарха. Замыкаясь на лбу как золотой венец. Как странная, несущая в себя демонический дух, корона.

— Я… ненавидел их… молодая госпожа… — Тихо сказал старик, отвечая на этот вопросительный взгляд.

Он действительно свои рога ненавидел. Презирал их всю свою жизнь. Но когда остался один. Когда получил силу. Когда понял, что наделал. Когда понял, что в своём бессилии он был в тысячу раз более счастлив, чем теперь… он просто сломал их.

Он хотел вернуться туда. В тот мир, где он был счастлив, но слаб. Почти обезумел, буквально начал сходить с ума.

Но золотая сила в его теле… не желала уступать так просто.

На месте уничтоженных рогов тут же выросли новые. Острые и золотые. И как бы старик не старался он был не способен от них избавиться. Ужасная, тираничная сила говорила ему — что будет так, как ей хочется. И плевать, что он хотел от неё избавиться, умирать и исчезать ей было вовсе не по нраву.

И теперь он носил на голове венец. Золотую корону, говорящую всем, насколько сила в нём ужасна… и поломана.

С самого рождения у него было три рога. Дух внутри них был расколот, изувечен. Три силы, которыми он в теории мог управлять были разбиты на осколки. Но этого было мало. Он вновь эти рога сломал.

Стоял на коленях в своём доме. Бился головой, рвал их, кромсал, уничтожал до тех пор, пока золотая сила впитывала в себя эти осколки. Соединяла вновь и вновь. Ломалась на куски, соединяясь вновь.

И теперь эта сила была поистине ужасна. То, что осталось от разорванного на клочки духа порождало дождь и ветер. Ну а то, что не давало ему умереть, приносило смерть. Нестабильная, хаотичная, разорванная на части золотая сила сталкивалась сама с собой, порождая хаос. Уничтожая всё, даже само пространство.