«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей - [15]

«Легенда о Федоре Кузьмиче» не единственное предание, связанное с уходом императора Александра I то ли из жизни, то ли из власти. Так, около 1900 г. на краю света, в Сингапуре, вдруг объявился старый человек, который утверждал, что он незаконнорожденный сын Александра Павловича. Если император не умер, а действительно «уплыл в море на шлюпке», такое вполне было возможно. Впрочем, ни для кого не является секретом, что всегда готовы найтись авантюристы, желающие объявить себя тайными детьми коронованных особ и просто известных персон. Никаких документов, подтверждающих царское происхождение, «сингапурский Романов» предъявить не смог. Его заявление так и осталось досадным курьезом в жизни императорской семьи.

Конечно, слухи, возникшие в связи со смертью императора Александра I, были крайне неприятны его наследнику Николаю Павловичу, но и они стали сущим пустяком по сравнению с тем, что случилось в течение первого месяца после кончины старшего брата.

Во-первых, Александр почему-то скрыл от своей матери и братьев, что в стране зреет заговор против императорской власти, и не сообщил им никаких сведений о тайных обществах и их участниках, которые уже ему были известны. При восшествии на престол его преемник должен был неминуемо столкнуться с этой неожиданностью, и результат столкновения мог оказаться драматическим для правящей династии. Только перед самой кончиной Александр I отдал тайное распоряжение об аресте руководителей заговора.

Во-вторых, даже после причастия и соборования перед смертью император не дал никаких указаний по поводу престолонаследия. Примечательно, что о своей тяжелой болезни Александр писал не Николаю в Петербург, а Константину в Варшаву и именно его просил поставить об этом в известность мать.

После смерти Александра I находившиеся при нем свитские генералы Дибич, Волконский и Чернышев нашли соломоново решение. Известие о его кончине и готовящемся заговоре они отправили обоим претендентам на трон: Константину в Варшаву и Николаю в Петербург.

Николай получил секретный пакет первым. Он ничего достоверно не знал об отречении Константина и завещании Александра, хранящемся в Успенском соборе Кремля, и двух его копиях в Петербурге. Он отдал приказ военному губернатору столицы генералу графу М. А. Милорадовичу принять меры по предотвращению возможных беспорядков. Управление страной фактически оказалось в руках Николая, но принять на себя всю полноту власти он не решался.

Между тем гвардия и государственные чины начали присягать императору Константину. В это же время, согласно воле умершего государя, вскрыли пакет с документами, хранившийся в Государственном совете. В нем обнаружили письмо цесаревича Константина от 14 января 1822 г., содержащее добровольное отречение от права наследования престола; ответ на него с согласием Александра I и царицы-матери Марии Федоровны; Манифест от 13 августа 1823 г., подтверждающий право на престол великого князя Николая Павловича в связи с отречением его старшего брата. Оглашение этих документов поставило в трудное положение высших сановников России, так как многие уже считали императором Константина и ждали его приезда из Варшавы.

Николай, получив подтверждение, что является законным наследником престола, предъявил свои права на трон. Но этому воспротивились генерал-губернатор Милорадович и группа высших чинов гвардии, уже присягнувшие Константину. Милорадович прямо заявил, что «законы империи не дозволяют располагать престолом по завещанию», и пояснил, что если бы Александр действительно хотел назначить наследником Николая Павловича, то обнародовал бы свой манифест и отречение Константина еще при жизни. Милорадович был настойчив, за его спиной стояла гвардия и та часть дворянства, которая рассчитывала, что Константин наконец дарует стране конституцию и установит более либеральный режим правления по образцу европейских монархий. Мнение многих молодых дворян и офицеров на этот счет в одном из своих писем выразил А. С. Пушкин: «...как поэт радуюсь восшествию на престол Константина I. В нем очень много романтизма; бурная его молодость, походы с Суворовым, вражда с немцем Барклаем напоминает Генриха V. К тому же он умен, а с умными людьми все как-то лучше; словом я надеюсь от него много хорошего».

В этой атмосфере неопределенности и колебаний к трону попыталась прорваться еще одна группа людей – представители нового слоя финансистов и дельцов, возглавляемые крупными министерскими чиновниками. Они делали ставку на вдову Павла I – императрицу-мать Марию Федоровну, которая хотела царствовать после смерти мужа. Эта группировка надеялась, что при пожилой императрице им удастся реализовать свои устремления. Но за ними не стояло серьезной военной силы, которая в те времена в России решала все.

Николаю пришлось уступить генералу Милорадовичу. В церкви Зимнего дворца он присягнул Константину и через великого князя Михаила Павловича отправил в Варшаву письмо, в котором выражал сожаления о смерти Александра и отдавал трон цесаревичу. До приезда нового императора в столицу власть оказалась в руках петербургского генерал-губернатора. По сути, его руками был почти что совершен очередной дворцовый переворот.