Золотое дно - [58]
Он стоял перед Васильевым задыхающийся и бледный, словно сейчас решалась его собственная судьба. Как будто это он выдумал подводный дом, он — его конструктор, как будто в последний раз испытывается его изобретение.
Васильев удивленно смотрел на Синицкого.
Нури недоумевающе пожал плечами. Вон он, оказывается, какой смелый! Самому Васильеву — и вдруг говорит такие вещи! Ай да студент!
Все обступили Васильева. Подошли Пахомов и Саида. За ними, грохоча сапогами по железной лестнице, быстро спустился Опанасенко. Пахомов внимательно рассматривал пригоршню жидкой грязи, затем молча протянул ее Васильеву.
Инженер осторожно взял небольшую щепотку, растер ее на пальцах и понюхал:
— Хорошо, — решил он. — Еще десять минут.
Мастера мгновенно стали на свои места. Нури рванул рубильник. Загудели агрегаты. Снова вгрызалось алмазное долото в недра морского дна.
Васильев подошел к машине, как и в прошлый раз наклонился над ней, с тревогой ощущая на своем лице ее лихорадочный жар.
Он думал о том, что скоро будет готова новая машина, рассчитанная на сверхскоростной бур, который так остроумно усовершенствовала Мариам. А этот генератор пока и должен работать с перегрузкой, потому что столь огромная скорость бурения не для него.
Васильев в раздумье стоял у машины. Выдержит ли она? Хватит ли энергии аккумуляторов?.. Он заметил, что освещение буровой стало тусклым. Лампы горели желтым накалом…
Становилось жарко. Воздухоочистительные аппараты работали уже слабо.
Инженер искоса взглянул на Синицкого. Тот сидел на корточках у двери и, положив шляпу на пол, поминутно вытирал лоб.
Сомнения мучили капитана подводного танка. Имеет ли он право так рисковать? Он не один. Об этом предупреждал его директор. Ради решения большой научной и практической задачи ему позволили ставить на карту миллионы, но рисковать жизнью людей никто не позволит. Он знал это и с тревогой смотрел на темнеющие лампочки… Драгоценная энергия уходит…
Вот уже восемь минут идет бурение, а результатов пока еще нет… Две минуты… и все. Две минуты решают… А вдруг аппарат Саиды опять ошибся?..
Вот она стоит рядом, прижав стиснутые кулаки к подбородку, и смотрит то на часы, то на стрелку амперметра. Она, наверное, думает о том же: почему так долго длится бурение?
Как томительно ждать! Васильев смотрел на кабель телефона, ползущий по стене. Эта тонкая нить связывает его с миром…
Вот уже осталась одна минута… Сайда закрыла глаза, замерла, прислонившись к углу мраморного щита. Ей тоже трудно дышать. Или это просто от волнения?..
Десять минут!
Васильев поднялся и хотел сказать, чтобы прекратили бурение, но это было выше его сил. А может быть, на одиннадцатой минуте алмазная коронка дойдет до пласта?.. Если бы он был один, то, ни минуты не задумываясь, продолжал бы свою работу до тех пор, пока хватит воздуха, пока хватит сил держаться…
Он посмотрел на приборы. Давление раствора падало. Насосы не могли больше его поддерживать. «Это опасно, — думал инженер, — но где же выход?..»
Шла двенадцатая минута… тринадцатая… четырнадцатая… Нет, он не может прекратить бурение. Откуда взять силы поднять руку, крикнуть: «Довольно!..» Он видел, как люди часто и порывисто дышали. Ему казалось, что из труб воздухоочистительных аппаратов уже не тянется живительная струя.
Стоит только сказать одно это слово: «Довольно!» — и сразу станет легко дышать, выключится буровая установка, энергия утомленных аккумуляторов устремится в воздухоочистительные аппараты, пахнет свежим ветром…
Шла пятнадцатая… шестнадцатая минута… Васильев не мог идти на преступление. Он понял, что больше рисковать нельзя. Конец!..
Вдруг, как реактивный снаряд, с оглушительным шипеньем взвился вверх и ударился в потолок электробур. Весь дом задрожал от этого взрыва. Выплеснулась из скважины рыжая струя раствора.
Но это было только началом… Послышалось злобное клокотанье, снова что-то хлопнуло, и в потолок захлестала черная сверкающая струя.
Все бросились к скважине. Закрыть ее! Скорее, скорее!..
Тревожная, но радостная минута…
В черном тяжелом дожде было трудно добраться до штурвала привентера. Свистела и визжала струя нефти…
В далеких каспийских глубинах найдена нефть! Раскрыта тайна морских недр. Буровая скважина вошла в золотое дно!..
Наконец фонтан закрыли. Керимов восторженно протянул Васильеву черные липкие руки:
— Александр Петрович, смотри, пожалуйста! Чистая. Песка нет, воды нет…
Словно в полусне, смотрел Васильев на черные ладони и не мог осознать: что же произошло?
Неужели настала счастливая минута, о которой он мечтал, свершилось все то, к чему стремился он долгие годы?.. Неужели это уже случилось?.. Причем так просто, будто открыли бутылку шампанского и пробка вылетела в потолок!
Он вытер забрызганное нефтью лицо и взглянул на купол. Там темнело пятно, как огромный черный зонтик. Нефть дождевыми потоками сбегала по стенам. Длинная труба электробура лежала неподалеку от моторов.
«Если бы не ослабло действие насосов, поддерживающих высокое давление раствора в скважине, то фонтанирования никогда бы не произошло, — сразу, будто очнувшись, подумал Васильев. — Видимо, аккумуляторы совсем разрядились, насосы еле работали…»
