Золото Югры - [5]
– Лекарь англицкий, Бромлей, сказал, будто волосы у меня в одночасье выпали, когда я сдал полякам Копорье. От великих трудов и переживаний, мол, выпали волосы. Я в лекарские сказки не верю.
Осип часто-часто закивал головой. Чего ж тут верить англицкому лекарю, когда по виду царской головы и так ясно – травили царя. И травили скорым и смертным русским настоем: сурьмой, ртутью и молочайной беленой. Волосы завсегда при той отраве выпадают напрочь. И мясо с костей слазит. Царь же, гляди-кось, мясо на костях удержал. Силен русский царь! А волосья, чего там, волосья отрастут. А не отрастут, ну и ляд с ними!
– А кто тебя травил-то, великий государь?
– Кто меня травил, тот уже смолой давится… у Сатаны под приглядом…
Царь Иван Васильевич ощерил зубы, погрозил Непее кулаком и накинул на голову клобук. Уже не зло, а запросто подхватил Осипа под локоть и подвел к широкому столу. На столе оказалась прибита льняная скатерка добротной выделки, выбеленная до синевы. А на той скатерке некий умелый картограф нарисовал в разных цветах картографию русских пределов, изображенных красным цветом. И чуть ли не половину красной земли покрывали черные, белые да зеленые значки. Они обступали московское княжество с трех сторон. И свободными от подлого разноцветья оставался только русский Север – там, где поморские земли да Сибирь, да там, где Казань. Русский картограф, видать, продолжения сибирских, закаменских земель, там, где Югра, не знал. Потому и не начертил закаменской Сибири. Впрочем, в нынешней войне карта югорской земли ни к чему, русские пока бьются за балтийские да смоленские края.
– Вот, полюбуйся, – царь подтолкнул Непею к столу с картографией. – И как тут без волос не остаться?
Осип послушно придвинулся к столу. Любуйся, не любуйся, а русское дело – дрянь. Поляки продвинулись в сторону Можайска, литвины да шведы заняли всю балтийскую Лифляндию, и по смыслу построения на карте рисованных литовских да шляхетских полков сразу понятно: скоро почнут брать Псков и Новгород.
С юга зеленым цветом заливали русские владения магометане. Они подступали к Рязани, да к древним подземным заводам Тулы, где еще Иван Калита тайно ковал оружие супротив татар. Ковали оружие, правда, вечные каторжники, но ведь их поковки не сломались при мамаевой резне… Вечная им память…
Зря великий князь Василий, отец Ивана Четвертого, повелел засыпать старые тульские подземелья, с кузнями да водяными мельницами. Ведь опять русским надобно ковать гору оружия!
Справа от плеча Осипа царь Иван зашмыгал мясистым, огромным персидским носом.
Непея решил, что молчать вредно. Ровным голосом заговорил:
– За эту зиму, чую, сговорятся как-нибудь магометане, да поляки, да подкупят литвин… Даром, что литвины пока православные… И навалятся они на тебя, царь, всем гамазом… И турки, и литвины, и полячишки… И развалят они Русь Православную по кускам…
– Верно думаешь, не врешь…
Тут в пол потайной горницы крепко стукнуло. Непея разом откинул широкую полу азяма и вынул длинный дамасский нож.
Царь Иван крякнул, стукнул в пол подкованным каблуком сапога. В том потайном лазе, через который пролез Непея, крышка буфета ушла вниз. Внизу постучало еще малость, и крышка поднялась назад.
От корытец, тарелей и чаш, заполнивших буфет, пошел по горнице сытный дух. Царь Иван легко поднял особую полку буфета с едой и заедками, легко перенес на стол возле широкой кровати. Осип подивился. Иван Васильевич крепостью тела мог подивить даже своих погодков, которые уже топтали край могилы и перемогались ночь до каждого солнечного дня через лекарей и знахарей. А Иван Васильевич запросто пронес двадцать шагов пудовый груз на вытянутых руках, ничего не пролил, не разбил. Нонешной весной Царю всея Руси и Великому князю исполнилось уже пятьдесят лет. В такие годы на Руси спешат записать за собой тихую келью в дальнем монастыре. Для полного душевного роздыха и смирного ухода к праотцам.
– Чего рот разинул? – царь примащивался на кровати сесть перед столом по-староперсидски, поджав попереди себя ноги, аки кощий. Сел и сразу потянулся к винному кувшину.
Осип не стал корячиться, а сел напротив царя, на широкую скамью. Ухватил кусок утиного мяса, зажевал.
Иван Васильевич ел мало, больше пил. Своим тонким, египетским носом Непея чуял, что дух из кувшина – не винный, а травный. Это к добру, царь еще не сдался. Хотя карта бесова – та, что распята на столе, – говорила, что сдаваться пора. Но царь чего-то такое задумал, на что мир еще рты свои поганые пораззявит.
Иван Васильевич допил кувшин травяного настоя, съел горсть изюму и тут же направился в нужной чулан, отринутый от горницы тяжелой занавесью. Покряхтев там, поплескав в тазу руки, царь вернулся, сунул руку под подушку у изголовья кровати и достал валик с намотанными на него грамотами.
– Ты тут, Непея, помянул англицкого капитана Ричардсона, каковой будто едет ко мне англицким послом с Севера.
Осип быстро запил последний кусок кислым квасом, разгреб перед собой чаши и тарели, освобождая место на столе. Начиналось дело.
– Верно, ехал такой капитан в Москву, – продолжал царь, – да только я велел его попридержать малость за Талдомой, в Юдино.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
В канун 1797 года офицер фельдъегерского полка Её Императорского Величества Екатерины Второй поручик Александр Егоров по воле злого случая стал дезертиром. Сбежал в Америку, где, опять же волей злого случая, пересидел русско-персидскую войну, войну с Наполеоном. А злым случаем был огромный камень изумруд, каковой по милости сильных мира сего перемещался по странам и континентам. Русский офицер Александр Егоров чувствовал за собой великую вину за невольное дезертирство ради камня зелёного цвета и дал себе слово свою вину перед Родиной искупить.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.