Золото тофаларов - [94]

— Черт его разберет! — беззлобно сказал старший и, присев рядом с оленем, достал из кармана куртки пачку дешевых сигарет. — Три дня почти без сна по горам прыгали, прыгали за этим маралом, а добыл — и смотреть не хочет. Странный мужик.

— Не… — не согласился молодой. — Он переживает! Нормально!

Он снял пятнистую куртку, небрежно бросил ее на мох и прилег, заложив руки за голову.

— Красиво здесь осенью! Все желтое, красное, тайга аж горит!

— Тайга в июне хорошо горит, — усмехнулся старик, со вкусом затягиваясь сигаретой. — В первых числах зимовья готовили на Саржинке, еле выскочить смогли.

— Классный выстрел! — Молодой перекатился на живот, дотянулся рукой до шеи оленя. Пальцы нащупали липкую кровь. — Шейные позвонки перебил. Умеет!

— Еще бы не уметь с такой дурой! — Старик кивнул на тяжелый «спрингфилд» с сильной оптикой, что висел на суку стоящей рядом лиственницы. — Прицел вон какой здоровый, что твой сапог.

— Не… Он умеет. И в тайге раньше жил, сразу видно. Сейчас этих «новых» сколько приезжает — не знают, с какой стороны ружье заряжать. А этот — умеет.

— Охота нонче в моде, — согласился старик. — И откуда денег столько у людей? Один пузатый приезжал в прошлом году, ружье на Барбитае утопил. Лодка в завал ткнулась, он и выронил. Ружье такое, что в музей сдавать можно — гравировка золотом, приклад резной. Я его спрашиваю: «Будем доставать?» А он: «А ну его на… я замерз, поехали отсюда!» Во как!

— А ты небось достал?

— Достал, конечно, — усмехнулся старик. — Через неделю как пузатый уехал, так и достал.

— Себе оставил?

— Продал. Нам такое ни к чему. Мы к своему больше привычны. — Старик ласково погладил облезлую ложу старенькой «Белки».[14]

— Дорого взял?

— А то! На «Урал» хватило и погулять еще осталось.

— Повезло!

— Повезло, — подтвердил старик. — Ну куда же он запропастился?

Как бы в ответ на его вопрос на краю поляны показался охотник. На нем был дорогой, несколько пижонский охотничий костюм оливкового цвета, высокие ботинки вишневой кожи и круглая шляпа с небольшими полями и пестрым пером на тулье. Он подошел к егерям и присел рядом.

— Ну что, мужики? Выпьем на крови?

С этими словами он достал из кармана плоскую серебряную фляжку, отвинтил пробку-стаканчик и, наполнив густой темной жидкостью, поднес старику. Тот с поклоном принял, медленно выпил, крякнул и, переведя дух, вернул стаканчик. Наполненный вновь, тот перешел к молодому, а хозяин фляжки приложился к ее горлышку.

— Вещь! — сказал молодой. — Внутри как фонарик зажегся!

Охотник кивнул. Сравнение ему понравилось, и фляжка несколько раз прошлась по кругу, пока не опустела совсем. Убедившись, что источник иссяк, охотник достал из нагрудного кармана небольшую рулетку и попросил молодого егеря:

— Измерь рога. Внутренний размах. Знаешь, как правильно?

— Обижаете, начальник!

Парень повозился у головы оленя и радостно крикнул:

— Сто тридцать семь баллов! Без скидки! Трофей — высший класс!

Охотник удовлетворенно кивнул.

— Ладно, я пойду поброжу здесь в округе, а вы разделывайте. Вертолет к вечеру будет, часов пять есть еще.

Он снял с дерева карабин и, закинув на плечо, ушел в сторону реки.

— Большая шишка! — сказал старик, когда охотник скрылся среди деревьев. — Председатель охотобщества сам встречал, аж винтом ходил! Лицензию — без звука, вертолет — пожалуйста. Как секретарь райкома при большевиках!

— Откуда он?

— Из Москвы, говорят. А кто такой — Бог его знает. И что ему приспичило на Мурхой забраться? И поближе к городу хорошая охота есть.

— Кажется мне — бывал он здесь раньше.

— Да ну! Откуда?

— Не скажи! А тропу старую к переправе он сразу нашел. Мы по карте — еле-еле, а он сразу. Я говорю — бывал!

— Спросить разве? — с сомнением протянул старик. — Да ну их! Какое нам дело! Бывал — не бывал…

— Это точно! Главное — клиент доволен, значит, егерь будет сыт.

— И пьян, и нос в табаке, — ухмыльнулся старик. — Ну, приступим, помолясь!

Они стали разделывать оленя. Работали молча, сосредоточенно, умело. Каждый подавил в себе любопытство, длинный язык — это враг. Такой работой, как у них, стоило дорожить — с работой в городе стало теперь туго, ну а о таких деньгах, какие они получают, многим и мечтать не приходится. Конечно, клиент разный попадается, иногда от одного вида напыщенной толстой рожи блевать тянет, но платят всегда здорово, без исключений. А кроме денег, иногда и подарок перепадет, если уж совсем удачной оказалась охота — бинокль, фотоаппарат дорогой (с дешевыми эти не ездят), а то и ружье. Молодой егерь представил себе, как улыбающийся клиент протягивает ему «спрингфилд». Нет, марал хорош, конечно, но такой винтовки не стоит. Эх, задержался бы этот охотник еще на месячишко. С ним работать приятно — нормальный мужик.

Охотник, миновав небольшой перелесок, вышел к реке. В этом месте Мурхой делал крутой поворот, и слева по течению, за перекатом открывалась широкая галечная коса — именно здесь должен был сесть вертолет. Он прошел в конец косы, поднялся немного вверх, подошел к старому, могучему кедру. Примерно на высоте человеческого роста дерево было обкручено несколькими витками серой, полусгнившей веревки.