Золото тофаларов - [69]

— Примерно две тысячи долларов. Но не наличными. Они мне дали видеокамеру.

— Ну вот видите! По курсу того года — двадцать тысяч рублей! При рыжковских-то ценах! Это ведь две госпремии. Хорошо сработали.

— Ну и что здесь вас так интересует? Все это дела давно минувших дней.

— Э, нет, голубчик! Если бы вы продали просто эти снимки, то дело бы на том и закончилось. Но вы же всучили им сорок страниц машинописного текста с вашими, пардон, измышлениями. Вы же такую пулю отлили! Я, кстати, спросить очень хочу, а зачем, собственно, вы эту дезу стряпали. Из каких побуждений?

— Да это была просто шутка! Чтобы несколько оживить снимки.

— Шутка?! — Саманов посмотрел на меня как на редкий экспонат кунсткамеры. С некоторым даже восхищением и испугом одновременно. — Вы хоть догадываетесь о цене этой шутки?

— Две тысячи…

— Да, Сергей Александрович, я, видимо, прав — вы, так сказать, кристалл, требующий огранки. У вас хватает фантазии слепить потрясающую утку, хватает наглости ее поджарить и продать, но последствия вы прогнозировать не в состоянии.

— Да какие могли быть последствия?

— А последствия были такие. Ваш «репортаж» не был опубликован. Он даже не попал в «Эспрессо», а попал он совсем в другие руки…

То, что дальше рассказал мне Саманов, выглядело фантастично, но подробности, мелкие детали, излагаемые в неспешной манере четким, с металлом голосом, не оставляли сомнений…

— Таким образом, — закончил Саманов рассказ о неизвестной мне судьбе моего репортажа, — ваше предположение, что СССР с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года вылез на мировой теневой рынок необработанных алмазов и взял под контроль значительный его сектор, частично оправдалось. А выдуманные вами цифры по уровню добычи и о проценте содержания кристаллов в породе оказались весьма близкими к истине. Как и сведения о числе разведанных, но законсервированных трубок. Потом обязательно посвятите меня в ход ваших рассуждений.

Теперь последствия этой вашей «шутки» вам известны. Какой напрашивался вывод? Я сделал следующее заключение. Мировой рынок алмазов имеет неординарную структуру, единственную в своем роде, на нем господствует только один бессменный монополист — транснациональная компания «Де Бирс». Любые робкие попытки отвоевать даже незначительную долю этого рынка, такие, например, как предпринятые в свое время Австралией и Заиром, кончаются весьма плачевно для претендента.

Однако такая монополизация, как равно и слишком высокий уровень секретности, придает иногда, в определенные моменты, странные качества данным, обращающимся в информационных сетях этого рынка. Проще говоря, эти данные способны приобретать совершенно несвойственный им, по сути, вес. В чем меня, собственно, и убедила ваша любопытная история.

А теперь скажите мне, коль скоро вы знакомы, поверхностно правда, с материалом, может ли быть найдено в наше время крупное месторождение алмазов практически в черте города, история которого насчитывает несколько сотен лет?

— Чушь!

— Правильно. Дьявол умудрился разбросать блестящие камешки подальше от очагов цивилизации. Но вот перед вами небезызвестный журнал «Огонек». Что это вы морщитесь? Взгляните, это интересно. Статья о находке алмазного месторождения, очень крупного, чуть ли не больше мирненского. Да, да, под Архангельском! Удивлены? А не напоминает ли это вам один странный неопубликованный «репортаж»?

Вот мы и перешли к сути моего плана. Итак, по моим наблюдениям, информация в структурах этого рынка может приобретать наибольший вес в следующих точках…

Саманов стал окончательно походить на увлеченного профессора, проводящего семинар со способным студентом. Он излагал свой замысел около получаса.

Через пять минут я решил, что передо мной находится просто сумасшедший, через пятнадцать я был потрясен грандиозностью замысла, в конце изложения я понял, что мой собеседник — гений! Полюбовавшись произведенным эффектом, Саманов произнес:

— Как видите, это грубое построение, только основа скелета, позвоночный столб, если хотите. Требуется очень, очень большая работа, чтобы доделать и заставить заработать такого монстра! И ваша роль здесь будет далеко не последней.

— Но почему я?

— Ну, во-первых, как я уже говорил, вы дали толчок всему предприятию, хотя сами и не подозревали об этом. Во-вторых, вы просто самый подходящий из всех людей, какими я сейчас располагаю.

Я отметил про себя это «располагаю».

— У меня больше нет команды.

— Роль, которую я вам предлагаю — это роль одиночки. Вам придется действовать исключительно самостоятельно. Кстати, все ваши люди похоронены достойно. Недалеко от места боя. Вместе с моими.

Саманов подошел к фотографии на стене и долго смотрел на нее. Я молчал.

— Как странно иногда пересекаются судьбы. В этом есть что-то мистическое. Я кое-что хочу рассказать вам…

Разговор наш закончился далеко за полночь. Закончился на почти шутливой ноте. Саманов предложил дать название операции.

— Обычно для наименования наших проектов мы используем названия северных рек. Так они и проходят в переписке и по документам. Хотите, например, «Вилюй»? Но, впрочем, выбор за вами.