Золото старых богов - [9]
«А пусть поклянётся, что пощадит! – заявил тогда Илья. – Если поклянётся как положено, да при свидетелях!»
«Разумно, – признал батя. – Вот об этом я сейчас и говорю. О разуме. И о том, как страх лишает разума и побуждает идти против себя, против своих только потому, что враг сумел его напугать. Сумел убедить в своём всесилии. И наша задача, сын, всегда об этом помнить. И не поддаваться. А при необходимости – использовать. Потому что и нам с тобой врагов в плен брать придётся. И понуждать их делать, что требуется нам, а не им. И понуждать их надо с умом. Скажи человеку: «стань предателем» – и он тут же упрётся изо всех сил. А если предложить ему родичей спасти? Это, согласись, совсем по-другому звучит. А ещё лучше – ничего не предлагать. Только намекнуть, что он мог бы и себя, и родню спасти. Только намекнуть, а дальше уж пусть сам думает, что он тебе предложить может. За жизнь себя и своих».
«Ага, – согласился Илья. – Дедко Рёрех тоже примерно так говорил: мол, иной раз стоит пытуемого сначала железом хорошенько припечь, ни о чём не спрашивая. Когда дозреет, сам разговорится».
«Бывает и так, – согласился батя. – Но не всегда. С самим Рёрехом вот не получилось».
– Ничего мне от тебя не надо. Всех твоих я и так убью, – сказал Илья Жерке, применяя батину науку.
Пусть подумает, поразмыслит. А потом и намекнуть, что из расположения к ней, Жерке, Илья может кого-то и пощадить. Если Жерка очень постарается.
Вот только обещать ей Илья ничего не будет. Разве что самой ей жизнь сохранить. Но это Илья и сам хотел сделать. По нраву ему пришлась воинственная девка. Пожалуй, ни с одной ему не было так славно. Будто одним телом живёшь. Слаще, чем на Голубе по Дикому Полю на ворога лететь…
Во дворе уже толпилось всё семейство смерда, чьим гостеприимством воспользовался Илья: трое мужей, пять баб и целый выводок детишек. Все уставились на голого Илью, будто на лешего: с неверием и ужасом.
Илья вмиг сообразил: не ждали, что выйдет. Ну-ну…
Держа ладонь на оголовье меча, он не спеша подошёл вплотную к старшему, худому и широкому, хлопнул шуйцей по плечу так, что тот аж присел:
– Славный ты мне ночью подарок заслал, лесовик! Потешил! – Скинул подвесь, сунул старшему родовичу в руки: – Подержи-ка! А я умоюсь пока! – Шагнул к углу дома, взял за бока десятиведерную кадушку с дождевой водицей, поднял и опрокинул на себя, хрюкнул от удовольствия, пихнул кадушку ближайшему парню, велел: – Наполни-ка из колодца. Холодненькой хочу!
– Дядька, а дядька! – Пока старшие взирали на Илью в безмолвном ужасе, к нему сунулся малец в детской рубахе: – А ты Соловичну насмерть замучил, да?
– С чего ты взял? – добродушно поинтересовался Илья.
– Так она ж орала-орала… Свинку когда режут, и то тише верещит!
Илья присел на корточки.
– Если я свинку резать буду, она и хрюкнуть не успеет, – сообщил он, легонько щёлкнув мальца по носу. – Нет, жива Соловична. Отдыхает.
– Жалко, что не убил, – шмыгнул носом малец. – Они братке дружка моего живот разрезали и камней туда напихали.
– И за что же так сурово с ним?
– Так он ихнего мотыгой ударил, когда тот милку его ссильничать захотел. А братко, он хороший был, луки детские нам делал. Зря он… Мотыгой.
– Почему ж зря? – возразил Илья. – Своих защищать надобно.
– Так убили же! И девку всё равно… обидели ещё хуже. И живность у них всю увели.
– Вот это плохо, – согласился Илья. – Но знаешь… Всё равно отступать нельзя. У меня вот копчёные батюшку родного убили и меня б тоже убили, кабы не помог… витязь один. А я не отступил.
– Ага! Ты вон какой… огромный! И меч у тебя!
– Нет, малый, я тогда чуть побольше тебя был: два года как штаны носить начал. И лук у меня тоже был детский… Так-то!
Илья выпрямился, принял бадейку, которую приволокли смерды, облился, забрал оружие и вернулся в клеть…
Чтобы вскоре выйти оттуда уже одетым, полностью вооружённым и с нагой пленницей на плече.
– Кушать не будешь? – подобострастно спросил хозяин.
– Со своими поснедаем, – качнул головой Илья. – Скажи, чтоб к общей избе завтрак нам собрали. И вот ещё… Скоро дружки её сюда набегут, – Илья шлёпнул Жерку по намятой ягодице, – так вы спрячьтесь куда-нибудь, пока мы с ними разберёмся.
– А может, мы, это, пособим? – без особой уверенности пробормотал лесовик.
– Раньше пособлять надо было, – строго произнёс Илья. – И не нам, а тому, с мотыгой. Глядишь, не пришлось бы под татями ходить.
– А под вами лучше, что ли? – пробормотал смерд, когда Илья уже вышел за ворота. Надеялся, что не услышит.
Но Илья услышал, развернулся.
– Под нами – лучше, – сказал он твёрдо.
Глава 5
В осаде
А разбойничков вои проворонили. У Свена какой был приказ: всех впускать, никого не выпускать. Но если в деревню полезет большая ватажка, не медлить.
А разбойнички, видать, секреты и караулы русов определили загодя. И перехитрили: пустили открыто только троих – отвлечь. Трое – это немного. Их останавливать не стали. Да вот за тремя явными просочилось ещё десятка два, оставшихся незамеченными. А это уже для секретов моровских совсем стыдно.
В общем, только сели Илья со товарищи завтракать, а тут откуда ни возьмись – целая прорва жаждущих отправить их за Кромку.
