Золото скифов - [9]
Пройдя вперед еще метров сто, он махнул лыжной палкой в сторону высокой сосны, прилепившейся на самом краю обрыва. Ближе к верхушке через ветку был перекинут толстый канат, который заканчивался почти у самой земли.
— Тарзанка! — гордо пояснил Глеб и начал отстегивать лыжные крепления.
Обхватив канат обеими руками и вставив ногу в петлю тарзанки, Глеб оттолкнулся от края обрыва. Широким махом веревочный маятник вынес его на середину пропасти. Там он отпустил одну руку и, подняв ее в приветственном жесте, издал победный клич.
Наблюдать за этой забавой было страшно. Казалось, вот-вот канат лопнет, сосна подломится или произойдет еще что-нибудь, и Глеб рухнет вниз, исчезнет, погибнет, растворится в прозрачном морозном воздухе у них на глазах.
Альбинка, повизжав и поохав, сразу заявила, что ни за что… никогда… Сашка потянулась к брату и зашептала ему в ухо:
— Прошу тебя, не подходи даже к этой тарзанке! Пожалуйста!
Но Глеб уже приглашающим жестом протягивал ему канат. Игорь, белый как снег, снял лыжи, зачем-то отдал сестре перчатки, вцепился в тарзанку и полетел. Закусив губу и не дыша, Сашка следила за ним тревожным взглядом. Когда тарзанка вернула ей брата живым и невредимым, она сжала ладонями его лицо и, заглядывая в глаза, спросила:
— Очень страшно?
— Очень, — не стал врать Игорь. — Ты не вздумай!
Глеб посматривал на них чуть насмешливо.
— Ну что? Пошли обратно, если больше никто не хочет, — притворно равнодушным голосом произнес он.
— Я хочу. — Сашка облизала пересохшие губы. — Не беспокойся, Игорь! Посмотри, здесь вся площадка истоптана. Все катаются.
Этот довод, казалось, успокоил брата. Но он неодобрительно наблюдал и за ней, и за Глебом, который освобождал Сашку от лыж, давал какие-то рекомендации. Потом вообще стал уверять, что будет даже интереснее, если кто-нибудь подтолкнет. Придаст, так сказать, ускорение.
Сашку охватило оцепенение, и, как заколдованная, она согласно кивала на все предложения Глеба. Он сначала оттянул тарзанку далеко от края обрыва, а потом сильно толкнул вперед…
Сашка смотрела вниз. Там мелькали верхушки сосен. Она стала птицей. Или аэропланом. Страшно. Под ней проплывала пропасть. Ужас как страшно. Сердце замирает. Какой восторг этот полет. Никогда и ничего она не хотела так сильно, как лететь над этой пропастью и умирать от блаженства. Упоительного, сумасшедшего блаженства сладкого полета… сладкого, сладкого, сладкого… Боже, что это было?
Альбинка стянула с себя ботинки, влезла в коротенькие белые сапожки на толстой подошве и прошлась по дощатому полу.
— Ой, как хорошо после лыж ходить в нормальной обуви!
Она сняла шапку, и блестящие светло-русые волосы с перламутровым отливом рассыпались по плечам. Очень хорошенькая! Игорь, взглянув на нее, так и замер с шерстяным носком в руке, смешно приоткрыв рот. Когда это Альбинка успела превратиться в такую красавицу? Она кокетливо повела головой и устремила на него взгляд сияющих синих глаз.
— Как возвращаться на дачу не хочется! Давайте оставим здесь лыжные причиндалы и пойдем в клуб! — Она наклонилась к сидящей на лавке троице и шепотом, чтобы не слышал начальник спортбазы, стала излагать свой план.
План был нехитрый, но его единодушно одобрили. Альбинка предлагала купить в клубном буфете бутылку и распить ее в замке, если удастся проникнуть туда.
Замком называли в «Архангельском» просторный двухэтажный дом невнятной архитектуры, но с милыми излишествами. Башенки, колонны, веранды, решетки, лепнина в виде кистей винограда — все это выглядело симпатично, уютно и нескучно. Замок располагался на пригорке, в живописном парке со своими аллеями, цветниками, прудом и рощицей. В солнечную погоду он сиял и искрился, как сахарное украшение на праздничном торте. Обнесенный высоким, глухим забором, замок занимал довольно большой кусок территории дачного поселка.
По каким-то не очень понятным причинам этот маленький Ватикан много лет пустовал. В нем никто не жил, что никак не сказывалось на его внешнем виде и внутреннем убранстве. Замок содержался в идеальном порядке и в любую минуту мог принять нового хозяина. Там тщательно мыли окна, чистили ковры, вытирали пыль и проветривали комнаты. Иногда уборщица забывала запереть окно на шпингалет, и охочая до новых впечатлений молодежь забиралась внутрь.
Делать там в общем-то было нечего. Бродили по комнатам, залезали на чердак, оттуда на крышу, покрытую диковинными свинцовыми пластинами, которые мягко гнулись в руке, спускались вниз, гладили чучело медведя, стоявшее в холле во весь рост, выкуривали запретную сигарету и убегали тем же путем, что и пришли. Свой окурок каждый уносил с собой — осквернять замок запрещалось местным кодексом, принятым среди архангельских детей.
Туда-то и задумала Альбинка провести всю компанию. Тихо обсуждая, какой алкоголь лучше подойдет для их мероприятия, они толпились возле буфетной стойки. Выбор пал на вкусную, слабопьяную «Клюковку» по рубль шестнадцать за бутылку.
— Я сам куплю. Подождите меня в сторонке, Мне с Анныванной потолковать надо, — по-взрослому солидно сказал Глеб.
«Анныванна» — буфетчица, дородного вида женщина лет сорока, — знала в «Архангельском» всех и каждого. Пышнотелая, громогласная, улыбчивая — к ней все относились с большой симпатией. За долгие годы работы в буфете она привыкла запоминать вкусы своих покупателей. «Вам яблочки зеленые отложила! Какие любите», «Конфетки вчера привезла с клубничной начинкой! Вы в прошлую субботу интересовались»… Многие министры и их жены даже доверяли ей свои семейные проблемы и частенько просили «этому стервецу алкоголь не продавать!». Когда стервец приходил за бутылкой, она, немного жеманно опираясь локтями о буфетную стойку, тихонько, чтобы не срамить перед народом, говорила ему прямо в ухо: «Отец не велел». Стервец уходил ни с чем или просил какого-нибудь нестервеца купить для него выпивку.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Юная героиня, художница-нонконформистка, бунтующая против самодовольного мещанства окружающего ее мира, приезжает в Стокгольм, город, хорошо известный тем, что здесь собираются молодые бунтари со всей Европы. Совершенно случайно девушка знакомится с молодым преуспевающим бизнесменом.Казалось бы, между ними нет ничего общего. Ведь он олицетворяет то общество, которое героиня не приемлет.И все же…
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Рассказ родного дяди взбудоражил Валерия. Где-то на территории фамильной усадьбы Паниных, глубоко в земле, таился клад, зарытый в смутные революционные годы. Валерий Панин решил поехать посмотреть на развалины поместья. Размышляя о прошлом, он неожиданно вспомнил о разладившихся отношениях с другом. Формально Валерка разошелся с ним из-за сероглазой красавицы. Но сам Панин знал, что причина, по которой он увел возлюбленную у друга, совсем не романтического свойства, и эта невысказанная тайна тяжестью легла ему на сердце…
Замужество Марины было обречено с самого начала – они с Павлом Епифановым расстались сразу после свадьбы, потом снова сошлись, потом умер ребенок... И это оказалось лишь малой толикой тех несчастий, что одно за другим обрушивались на семейный клан Епифановых. Годы шли, а дела семьи становились все плачевнее. Павел начал тихо спиваться, а между Мариной и его младшим братом Алексеем вспыхнул страстный роман. Когда муж трагически погиб, она вышла замуж за Алексея, но и он ненадолго пережил брата. Тогда-то и вспомнились слова о каком-то проклятии, наложенном на семью почти восемьдесят лет назад.
Жанна всегда восхищалась красивой и уверенной в себе кузиной Марией, ее умением непринужденно покорять окружающих, ведь сама она даже мужа удержать не смогла. И когда рассудительная Мария вдруг влюбилась с первого взгляда и стремительно вышла замуж, Жанна искренне обрадовалась счастью сестры. Но радость омрачалась сознанием своей фатальной неудачливости. Однако жизнь иногда совершает непредсказуемые повороты. И невозможно предугадать, как иной раз поведет себя загадочное женское сердце…
Все наперебой уговаривали Юлю поплакать, излить горе по погибшему мужу, но глаза ее оставались сухими. Она обожала Родиона и не хотела принять даже мысли о его смерти. Нет, не мог он уйти по своей воле, да к тому же таким жутким способом! И еще... Что-то странное увидела Юля на похоронах, только никак не могла вспомнить, сколько ни старалась. А вот Екатерина Георгиевна Кривицкая, бабушка Юлиного мужа, сразу поняла, что именно смутило молодую вдову. Но она промолчит, промолчит и на этот раз. Просто добавится еще одна тайна к тайнам семьи Кривицких, которые она хранит много лет...