Золото Севера - [14]

Юра усмехнулся каким-то своим мыслям, потом произнес:

— До поездки с партией я думал, что составить карту — не такое уж трудное дело. Выходит же совсем наоборот!

— А как геологическая карта помогает делать прогнозы? — спросил Слава.

Кочева рассказала: изучив карту, предположили — на реке Анюй должно быть золото. Послали туда поисковую партию, и она действительно открыла крупное месторождение.

Геологическая карта очень важна при планировании поисков. Ознакомившись с нею, специалисты скажут: в этом районе следует искать олово, в том — золото, в третьем — алмазы, а вот на такое-то место не нужно затрачивать труд, время и деньги — там все равно ничего не найдешь.

Вечером добрались до лодки.

Поужинали, надули насосом лодку, погрузили образцы, спальные мешки, винтовку.

Легкую, неустойчивую лодчонку быстрый поток вертел как щепку, заносит то на мель, то в прибрежный тальник. Приходилось все время быть начеку и усиленно орудовать веслом — и грести, и тормозить, и отталкиваться, как шестом. В узких местах и на поворотах течение было таким стремительным, что глаза даже не успевали запечатлеть как следует берег. И вот на такой скорости очутились возле залома. Лодка стремительно налетела на подводный камень, ее рвануло в сторону. Ираида Александровна ударилась головой о низко нависшее над водой дерево. Потеряв равновесие, упала. Хотела схватиться за дерево, но руки только скользнули по мокрому стволу, и ее потянуло в бурлящую темноту залома.

В то же мгновение Слава Горин прыгнул в воду и схватил Кочеву за пояс. Одной рукой Кочева достала до ветки, в другой цепко держала: полевую сумку. (В ней были карта и пикетажная книжка!) Вдвоем сильно оттолкнулись ногами от скользкого ствола. Добрались до другого поваленного дерева. Держась за него, выбрались на берег.

Еще не отдышавшись, Слава бросился на помощь Юре, который вытаскивал рюкзаки и залитую лодку: ее дно было пробито.

— Где же малопулька и фотоаппарат?

— Утонули, — с огорчением ответил Юра. — И насос тоже…

— Ну вот и выкупались на ночь глядя, — произнесла Кочева.

— А сколько сейчас? — поинтересовался Слава.

— Двенадцать. Ой, да мои часы стоят. Значит, на самом деле больше. Ну, давайте сушиться.

Кочева вытащила из мокрой сумки карту и пикетажную книжку, развернула их на плаще. Карта и книжка — это было самое ценное. Не случайно на розовой обложке пикетажной книжки напечатано: «Нашедшего настоящую книжку просим вернуть за вознаграждение в районное геологическое управление».

Разожгли костер, вернее, кострище. Пламя поднялось огромным факелом к небу, его отсветы плясали на реке, которая, казалось, от пламени еще сильнее бурлила и злилась.

Высушились. Начали заклеивать дыру в лодке, пузырек с клеем сохранился у Юры в кармане. Заплата держалась плохо. Слава недовольно покачал головой. Юра тихо сказал:

— Как-нибудь обойдется, будем заплату ногой придавливать. Только Александровне ничего не скажем, чтобы не расстраивать.

Надували лодку по очереди, старались изо всех сил. Поплыли дальше. Наконец показался Омолон. Юра с молчаливого согласия Славы направил лодку не на правобережную, более спокойную протоку, а в главное русло. «Заговорщики» всячески старались отвлечь внимание Кочевой от заплаты. Это им удавалось, у Ираиды Александровны сильно болела голова, она не замечала ни заплаты, ни того, что лодка устремилась в главное русло. Лодку вдруг завертело, пришлось заработать веслом, и Юра, прижавший заплату, сдвинул ногу. В лодку стала просачиваться вода и хотя Юра тут же снова прижал заплату, Ираиде Александровне сразу все стало ясно.

— Поворачивайте ближе к берегу!

— Тут только маленькая щелочка, доберемся, — попытался уговаривать Юра. Но Кочева сказала решительно и сердито.

— Плывите вдоль берега!

— Слышишь, Юрка, давай вдоль берега, — сдался Слава.

Завернули в правую протоку. Вскоре показался лагерь. Когда все осталось позади, Ираида Александровна сказала:

— Ну, и переволновалась я из-за заплаты. Случись беда, кто бы вас спасал? Я ведь и так еле держалась.

Вскоре начальнику партии вновь пришлось переживать: на этот раз из-за Славы. Случилось так, что в маршрут некого было послать (у единственного свободного рабочего болела нога), и Кочева попросила Славу. Через три дня отряд вернулся, и только тогда выяснилось, что парень ушел в поход больным. Теперь уже скрывать свое недомогание он не мог. Ираида Александровна потрогала лоб Славы.

— У тебя высокая температура! Сейчас я принесу из аптечки термометр.

Кочева рассердилась на Горина, но ругать его не могла.

— Слава, миленький, ну зачем же ты не сказал сразу, что болен? Разве можно так?

В тени лиственницы положили резиновую лодку, накрыли ее душистым стлаником. На такой таежной постели Слава провел четыре дня. Кормили его бульоном из куропаток, достали ему из неприкосновенного запаса шоколад, лечили биомицином. И Слава быстро выздоровел.

СПОРЫ, СПОРЫ…

После болезни Славе долго не разрешали ходить в маршрут. Наконец Кочева уступила его настойчивой просьбе.

— Ираида Александровна, — взмолился Слава, — вот ведь на Пятковской мы искали контакт отложений и не нашли. Он не дает вам покоя. Может быть, в этом маршруте найдете? Без меня?