Золото по ленд-лизу - [13]
- Ничего, баба нам все расскажет, - ухмыляется тот и схватив мальчика за плечо, впечатывает ему в голову ствол люгера.
Ребенок вырывается и визжит, а мать, оторвавшись от мужа, ползет к немцам на коленях и, заливаясь слезами, что-то бессвязно лепечет.
Из ее слов выясняется, что неделю назад у саамов останавливались на ночь двое чужих людей. Утром они собрались и ушли на восток.
- Как выглядели эти люди, и было ли у них оружие? - обращается Кранк к Ланге.
Через проводника тот выясняет, что они были измождены, в рваной одежде и с оружием.
- Расстрелять, - кивает фельдфебель Ланге, и тот с одним из солдат тащит женщину в ближайший кустарник.
Спустя минуту оттуда доносится короткая очередь, и егеря возвращаются к костру.
Все это время Мунк невозмутимо посасывает свою трубку и, щуря узкие глаза, равнодушно наблюдает за происходящим.
Затем солдаты снимают с догорающего костра благоухающий свежей рыбой котел, ставят его на аккуратно расстеленную у бронетранспортера пятнистую плащ-палатку, с блестящими на ней коробками консервов и, черпая из котла складными алюминиевыми ложками наваристую уху, жадно едят. Свою долю получает и овчарка.
Одиноко сидящему у догорающего костра Мунку, кто-то бросает пачку черствых галет.
После обеда, а точнее ужина, поскольку незаходящее солнце висит у западной кромки горизонта, егеря разморено сидят на плащ-палатке, дымят сигаретами и лениво переговариваются.
Основной предмет беседы - несколько связок, найденных в саамском жилье песцовых шкурок, среди которых три необычно редкие - коричневые с серебристым отливом. Это, так называемые «голубые» песцы, при виде которых даже невозмутимый Мунк оживился и зацокал языком. Они уже упакованы в мешок, и по указанию Кранка помещены в кабину бронетранспортера. Егеря гадают - поделится с ними прижимистый фельдфебель или нет.
А тот, провожаемый их завистливыми взглядами, неспешно идет к чуму, в котором спрятались дети, откидывает полог и исчезает в нем.
Спустя минуту из жилища доносится громкий ребячий плач, а чуть позже душераздирающий крик девочки.
- Ну и хваткий парень наш командир, - ухмыляется громадный ефрейтор, - всегда найдет, где поразвлечься. Солдаты гогочут и отпускают сальные шутки.
Через некоторое время крики в чуме смолкают, и оттуда появляется Кранк. Он застегивает штаны и блаженно щурится на солнце.
- Ланге, твоя очередь, ты сегодня заслужил! - бросает он резво вскочившему унтер-офицеру и, присев на корточки у костра, подбрасывает в него несколько веток.
Затем, приказав одному из егерей сварить кофе, забирается в кабину бронетранспортера, пихает себе под голову мягкий мешок с пушниной и, развалившись на сидении машины, погружается в сон.
Просыпается Кранк от металлического щелчка. У открытой бронированной дверцы стоит Ланге.
- Кофе с ромом готов, Ирвин, прошу. И протягивает ему кружку с ароматно дымящимся напитком.
Фельдфебель подносит ее ко рту, делает глоток и довольно щурит глаза:
- Настоящий бразильский.
- Да,- отвечает Ланге, - как в старые добрые времена на Крите.
Допив кофе, Кранк отдает кружку унтеру, закуривает и выбирается из кабины.
Белесый шар солнца совершает свое обратное путешествие по высокому небу. На плащ-палатке, вповалку, храпят его солдаты, а из чума доносятся приглушенные всхлипы и рычание ефрейтора.
- Это наш Гюнтер ублажает саамскую девку, - смеется Ланге…
Рано утром идущая след в след цепочка людей, в сопровождении навьюченных ранцами двух оленей, удаляется в безбрежное море тундр, а у бронетранспортера остается пожилой хмурый водитель, с заросшим щетиной лицом.
Когда последний олень исчезает в туманном мареве, он забирается в кузов, проверяет установленный в нем станковый пулемет «МГ», спрыгивает на землю и идет к чуму.
Тела мужчины и трупа собаки у костра уже нет - егеря оттащили их в ближайшие кусты.
Солдат несколько мгновений смотрит на это место и сплевывает, - герои Нарвика, черт бы вас побрал, - произносит он.
Потом заходит внутрь жилища, щелкает зажигалкой и осматривается.
У стены, вцепившись ручонками в деревянную жердь остова и поскуливая, сжался мальчик, а ближе к центру, у очага, на кипе вытертых оленьих шкур раскинулось обнаженное тело девочки, с широко открытыми глазам и застывшей струйкой крови на прокушенной губе.
Солдат нагибается, касается худенького тела рукой и отдергивает ее. Потом снимает с перекладины какое-то тряпье и накрывает им девочку.
Постояв несколько секунд неподвижно, он делает шаг к мальчику, вынимает из кармана плитку шоколада и протягивает ее ребенку.
Глава 6. Смерть у озера
Высоко в арктическом небе парит старый кречет - небесный хозяин этих мест. Он изредка взмахивает широкими крыльями и вглядывается еще зоркими глазами в проплывающую под ним тундру.
