Золото на ветру - [21]
Надежда брезжила на юге, куда он спешил, соглашаясь и на беспризорный ящик.
К тому же сердце его согревалось неким узелком, подвязанным под одеждой, содержание которого во много крат превосходило стоимость такого же, наполненного, скажем, упомянутыми изумрудами.
Нет, не изумруды уносил из магазина Лазарь Аптекман. В его узелке выхвалялись друг перед другом неземной красоты нити редчайшего жемчуга, несколько старинных культовых предметов, из тех, что и не снились Хоботу, украшенных многочисленными разновеликими бриллиантами и, наконец, собственно бриллианты - крупные, как чернослив и чистые, как глаза гимназистки приготовительного класса.
Вожаком среди них был один, величиной с кулачок той же, выбранной для примера, гимназистки.
Все это коварный Чук утаил от коллектива опергруппы и тем самым от государства, куда собирался вернуться на полковничьи хлеба. Денег же он действительно добыл только на два билета, отобрав их силой у подростка-кадета и чуть не до смерти напугав будущего белогвардейца своими приемами.
Так что теперь Чук пробирался тишком вместе с товарищами вдоль состава и пробовал ящики, которые точно соответствовали тем, что в кино и книжках о беспризорниках.
VII
Полковник попал в один ящик с Ребровым. Помещение оказалось все же маловато, или жильцы превосходили беспризорников, но только свой на диво сколоченный корпус полковнику пришлось несколько подсогнуть, чтоб разместить еще поджатые ноги, да ребровское тулово вместе с собранными в комок конечностями.
Можно было разместиться и по разным квартирам, но совершенное отсутствие обогрева побудило группу выбирать из многообразия способов добычи тепла собственные средства и сбиться парами. То есть "сбиваться" пришлось только Реброву да полковнику для преодоления части пути, обозначенного на билетах счастливцев.
Итак, в состав первой пары входил полковник Чук, обживавший молодецкие объятия Реброва, содержащие неистребимый бензиновый дух, а также чуткость бочковатых ребер и колких локтей водителя, от чего полковник и прикрывал всячески свою добычу и сам по себе Ребров.
Вторая пара составилась из послушного помалкивавшего Чижа и клетчатого Каверзнева, которые могли не замечать физических достоинств друг друга, так как ехали в уютном помещении, в окружении крахмальных салфеток, серебряных подстаканников и свежих газет. Одну из них Лепа сунул Чижику, чтоб тому легче молчалось за преодолением ятей, неуместных твердых знаков и прочих пережитков орфографии царского режима, другую развернул сам.
И сразу обо всем позабыл, потому что в самой газетной середке забористый заголовок гласил:
"Бесстрашие инспектора Хобота вновь восторгает нас!"
Далее шла заметка о том, как известный публике полицейский сыщик Хобот вступил в смертельную схватку с группой лиц, вооруженных новейшими автоматическими револьверами секретных систем, как они тяжело ранили самого Хобота, а также подстрелили городового Сидорчука, оставившего троих детей-сирот, как затем скрылись, замели следы и как Хобот, едва перевязав рану, взялся вести следствие, которое уже вывело его на неких таинственных и довольно светских дам, о которых корреспондент вынужден умолчать, ибо Хобот утверждает, что не обошлось тут без социалистов; редакция же держится того мнения, что каждый порядочный член современного общества обязан сочувствовать социалистам, а не порочить их, хотя бы это были и социалисты-бомбисты, которых тоже следует уважать, ибо все мы виноваты перед народом и обязаны послужить Народному делу. Хобот же, хоть и популярный сыщик, но в данном случае выходит подлец. Общество всем этим шокировано и с трепетом следит за ходом дела. Подпись под заметкой была: Артамон Меньшиков.
- Живучее же семя, однако, эти Хоботы, - подумал Леопольд, - а Чук мясник, от него беда только. Ишь какого Сидорчука ухлопал, детей осиротил, негодяй. Надо от него избавляться.
Тут от почувствовал, как Чижик, храня молчание, тычет его локтем в бок.
Лепа опустил газету и сердце его перестало биться.
На противоположном месте сидела одетая в дорожный костюм давешняя незнакомка из концерта. Встретившись с Лепиным взглядом, незнакомка вспыхнула и, кажется, готова была сгореть со стыда или выскочить из купе от неловкости, но тут, к счастью, поезд тронулся и сразу же набрал большую скорость, так что невольно всем пришлось оставаться на своих местах, чем в душе обе стороны были очень довольны.
Не было смысла притворяться - оба узнали друг друга и оба поняли это друг про друга.
Мало-помалу стук обоих сердец стих до нормы, и завязалась беседа, состоящая преимущественно из междометий, покашливания и коротких сбивчивых фраз. Некоторое время спустя оба голоса окрепли, перестав выдавать фальшивые ноты и хриплые звуки. Речь пошла о Шаляпине. Молодые люди единодушно постановили, что он гений и сразу стали как бы роднее.
Узнав, что был концерт Шаляпина, Чижик, болтавшийся по выставкам и рынкам, от изумления и зависти потерял дар речи, что, впрочем, соответствовало его обязанностям.
Из-за перегородки купе Чижику предложили партию в карты, и тот охотно удалился туда, взглядом пообещав и впредь держать язык за зубами.
Известный художник, литератор и кинорежиссер Виктор Тихомиров рассказывает нам вполне реалистичную историю. Герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев, лихой комдив и рубака, не погибает в реке Урал, а самым естественным образом остается жить, уходит в народ вместе со своим верным ординарцем Петькой, на поверку оказавшимся девушкой Матреной, становится сапожником, а затем начинает заниматься своим любимым делом — превратившись в киномеханика, показывает советским людям фильм братьев Васильевых про самого себя.
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Над венецианским Палаццо Дарио витает проклятие…ВСЕ, кому пришла в голову идиотская мысль купить этот прелестный архитектурный памятник, УМИРАЮТ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!Семь владельцев Палаццо Дарио…Семь изящных, насмешливых новелл, по меткому выражению критика, «блистательно пародирующих навязшую в зубах «венецианскую романтику» – оккультную, детективную, любовную, историческую…Семь историй таинственных смертей – в полной красе европейского «черного юмора»!
Третий роман из серии иронических детективов о профессиональном «козле отпущения» Бенжамене Малоссене, в котором герой, как всегда, с огромным трудом выпутывается из сложной криминальной ситуации.
Эксцентричная пародия на рассказы о Шерлоке Холмсе.Текст взят из сборника «Приключения Великого Детектива Шерлока Холмса», подготовленного Уральским Холмсианским Обществом к 100-летию знаменитой схватки у Рейхенбахского водопада.