Золото на крови - [57]

— Теперь если даже и перевернемся, то груз останется в лодке, — пояснил он.

Все это время он поглядывал на Снежку, привязанную рядом с лодкой. Та сидела с обиженным, но спокойным видом. Я понял, что Жереба по-прежнему опасается внезапного визита наших «старых друзей».

— Слушай, а где твоя Нурка? — оторвавшись от сборов, спросил Иван эвенка, лениво копошащегося вокруг своего добра.

Тот сокрушенно покачал головой.

— Амакан Нурку сгубил, — по лицу было видно, что эвенк очень огорчен потерей собаки. — Не знаю, как теперь охотиться…

— Как же это он ее? — ахнул Иван.

— Стара стала, я амакана стрелял, только ранил, он бросился на меня. Нурка отвела амакана, я снова стрелял, а тот Нурке голову совсем разбил.

— Но ты его убил? — все допытывался Жереба.

Эвенк молча показал на медвежью шкуру, лежащую среди его вещей.

Вскоре обе лодки, и наша, и эвенка, были снаряжены к походу. Жереба доверил одно из весел и шест Андрею и провел с нами короткий инструктаж:

— Я буду на корме. Если крикну «Влево», значит, бьешь шестом влево, если «Вправо» то вправо. Ну, а если мы перевернемся или кто-то вывалится из лодки, то главное — развернуться ногами вперед. Если башкой треснетесь о камень, то это уже все. А так ногами можно все-таки оттолкнуться. За порогом всегда есть тиховодина, ну, заводь такая глубокая. Там нужно непременно выбраться на берег, а то дальше снова могут быть шиверы.

— Шиверы… это что такое? — спросил с запинкой Андрей.

Иван удивленно посмотрел на него, словно не понимая, как это взрослый человек может не знать такой ерунды, но все-таки пояснил:

— Ну перекат, порог такой небольшой, камни торчат. Понял?

— А, ну пороги, понятно, — кивнул головой Лейтенант.

Жереба посмотрел на него как на неразумного мальчишку.

— Порог это порог. Через порог на такой лодке и соваться нечего. А шивера, это шивера! Ну ладно, сам потом поймешь.

Перед самым отплытием Илюшка подошел к нашей лодке.

— Вань, — позвал он занятого приготовлениями Жеребу. — На то лето лодку делать?

Иван задумался.

— А черт его знает. Приходи на всякий случай. Я и сам не знаю… По зиме, может, что скажут.

Эвенк потоптался на месте и побрел к своей долбленке.

Стартовали мы одновременно, но Илюшка сразу повернул налево, против течения.

— Куда это он? — удивился я.

— Ему с полкилометра вверх, а там по протоке к себе на Север, километров сто отсюда, — пояснил Жереба, и во всю глотку заблажил так, что у меня ушило заложило. — Ого-го-го!!!

Я еще раз оглянулся на эвенка. Тот сосредоточенно работал шестом, медленно продвигая лодку вверх. И тут же первый поворот скрыл Илюшку и его долбленку от наших глаз.

— Ну теперь они нас хрен догонят, — крикнул Жереба, равномерно работая кормовым веслом.

Он бы не радовался так сильно, если бы видел, что произошло с эвенком дальше. Оглянувшись и увидев, что наша долбленка скрылась из вида, Илюшка хитро улыбнулся и двумя ударами шеста направил свою лодку обратно на стоянку. Причалив к берегу, он, радостно поблескивая глазами, вытащил из вороха вещей заветную канистру, кружку и выбрался на сушу. Отвинтив тугую, герметичную крышку, Илюшка понюхал горловину и пробормотав: «Не обманул Ванька», — налил торопливыми, вороватыми движениями полкружки спирта, долил из чайника воды и, ласково что-то приговаривая, большими, жадными глотками выпил ее до дна.

— Однако, покурю теперь, и поплыву, — пробормотал Илюшка, поднимаясь. Но ноги тут же повели его в сторону, он упал. Чуть полежав, эвенк добрался до канистры и налил себе еще.

Когда к вечеру из тайги вышли пятеро во главе с Куцым, Илюшка валялся на прибрежном песке лицом вниз. Один из бандитов сапогом перевернул его на спину, заглянул в лицо.

— Спит, или пьяный, что ли? — не понял он.

Другой поднял с песка канистру, понюхал открытую горловину и радостно засмеялся.

— Ну конечно, тут отрубишься. Пять литров чистейшего как слеза.

— Начальник, похоже, они уплыли на лодке, — сообщил Куцему один из его подручных, рассматривавший следы на песке.

Куцый молча взял канистру и, размахнувшись, со всей силы запустил ее в реку. Остальные в шоке наблюдали, как кувыркнувшись в волнах, заветная емкость исчезла под водой.

— Ну ты, Куцый, совсем сдурел! — прохрипел один из его орлов. — Хоть бы по сто грамм налил, столько добра угробил!

— Знаю я вас, — отозвался Куцый. — Где сто грамм, там и все пять литров. Вам и золото не нужно будет, а для меня это не золото, это жизнь.

Куцый пнул ногой эвенка. Тот даже не дернулся. Главарь загонщиков подумал и решил:

— Ладно, все равно уже вечер. Становимся на ночевку.

ТАЕЖНЫЙ ЭКСПРЕСС

Что поражало нас в этом новом для нас виде путешествия, так это скорость. У меня создалось впечатление, что до этого мы ползли на четвереньках, а теперь побежали бегом. Сопки, повороты, как называл их Жереба, кривуны, все это сменялось с калейдоскопической быстротой.

Я сидел на корме перед Иваном, а Павел и Андрей устроились на носу. Все неудобство моего положения заключалось в том, что я плыл спиной вперед, а мне же непременно надо было видеть все полностью, так что уже через час я еле ворочал распухшей шеей.

Особых препятствий в тот день мы не встретили, и эта удача нас очень обнадежила. Вечером у костра Андрей развернул свою карту, долго пытался по ней что-то вычислить, потом довольным голосом заявил: