Золото мистера Дауна - [86]

Те газеты были надорванными, измятыми, дразнящими обоняние жирными следами селедки и иногда приставшими к бумаге крохотными кусочками сваренных вкрутую яиц, заставлявших Муть глотать слюну во время отхода к кратковременному сну до появления стражей порядка.

Муть смотрел на ноябрьский номер свежей газеты, но почему-то вспоминал другой, давний ноябрь, когда он впервые переступил порог камеры.

Он читал сухой официальный документ. Закон Украины о внесение изменений и дополнений в криминальный кодекс Украины, датированный ноябрем 1996 года.

«Верховная Рада Украины постановляет:

1. Внести в Уголовный кодекс Украины такие изменения:

Статьи 211 и 211-1, изложить в такой редакции:

Статья 211. Ввоз, изготовление, сбыт и распространение порнографических предметов.

Ввоз в Украину с целью сбыта или распространения, изготовление, сбыт или распространение произведений, изображений или других предметов порнографического характера, — карается лишением свободы на срок до двух лет или штрафом до девяноста необлагаемых минимумов доходов граждан с конфискацией порнографических предметов, средств их изготовления и распространения.

Те же действия по кино- и видеопродукции порнографического характера, — караются лишением свободы на срок до пяти лет или штрафом от девяноста до двухсот двадцати пяти необлагаемых минимумов доходов граждан с конфискацией порнографической кино- и видеопродукции, средств ее изготовления и демонстрирования».

Муть докурил сигарету до самого фильтра. Хотя судьба бомжа сложилась как нельзя лучше, он понимал: вряд ли до конца жизни удастся отвыкнуть от привычки бродячего человека дорожить каждой табачинкой. Читать дальше Муть не собирался, он прекрасно догадывался: пресловутая статья «прим» к уже имеющейся, не что иное, как то же самое, только за произведения, пропагандирующие культ насилия и жесткости.

Все возвращается на круги своя, справедливо рассудил бомж. Он вернулся в палату и залез под одеяло.

— Во, смотри, какой канал надыбал, — сообщил сосед. — Новый.

— Ничего нового в мире не бывает, — философски заметил Муть и уставился на экран «Фуная».

Журналист, сидящий в телевизоре, продолжал плавную речь:

— Спасибо за ваши письма, дорогие телезрители. Мы искренне благодарны вам за поддержку. Однако все просьбы выполнить не можем. Нам по-прежнему задают вопросы: почему мы не демонстрирует эротические фильмы, перекрывая канал «НТВ», на котором работаем? Что я могу сказать к тому, что уже говорил неоднократно? Это не их канал, а наш, то есть Одесского государственного телевидения.

Что же до эротики, то Национальный комитет по делам телевидения не рекомендует нам показ таких фильмов. К тому же не ясно, где кончается эротика и начинается порнография… Дорогие телезрители, было бы интересно узнать, что вы думаете по этому поводу…

Вот пенсионер Чумко пишет: «Я инвалид первой группы, и у меня нет денег покупать кассеты с эротикой. Почему вы перекрываете канал „НТВ“, когда он демонстрирует эротические фильмы…» Ну что сказать?

Во-первых, это не мы перекрываем, а во-вторых, канал НТВ — заграничный. Пора бы привыкнуть, что Россия другая страна…

И она нам не указ, подумал Муть. Потому то, что у них считается эротикой, у нас вполне может сойти за порнографию. Иначе зачем такой полезный закон сочинили? Вернее, вернули его из прошлого. Игорь — стукач, его работа, смену себе готовит. Это же столько людей можно запросто под такую статью подставить…

Пока Муть наслаждался воспоминаниями и видом телеведущего, у открытой двери «шестисотого» «мерседеса» разговаривали два человека, на которых не распространялся ни депутатский иммунитет, ни тем более статьи Уголовного кодекса.

— Леонид Александрович, — обратился к мужчине в кашемировом пальто главврач «Гиппократа» Моргунов, — ты бы хоть раз до конца этой тягомотины досидел…

— Не могу, Славка, — вздохнул руководитель международного благотворительного фонда имени патера Брауна, — столько еще дел. Ну всю дорогу одно за другим… Слушай, а ты это грамотно рекламу нашего магазина вставил. Только надо было сказать, мол, просто дарит, а не со скидкой.

— Ледя… То есть Леонид Александрович, разве ты не хаваешь: одно дело продать, хер с ней, плесенью, со скидкой, другое — подарить. Ну подарил бы, так завтра налетело бы всех этих контролирующих засранцев, принялись бы проверять налоги, аренды и противопожарную безопасность… Не надо! Мы это уже проходили. Надоело гонять всякую шушеру… Они же приловчились понимать: раз фирмы каким-то убогим чересчур отстегивают, там им тоже хочется благотворительности… Слушай, у меня в интенсивной терапии очередь следующим годом, давай за расширение думай.

— Подумаю, — сказал Леонид Александрович, — но не сейчас. Сессия на носу, другие дела решать надо. Все, будь здоров.

Главврач «Гиппократа» умчался догуливать по поводу очередного благотворительного порыва, а Леонид Александрович, не торопясь, сел на заднее сидение машины.

Когда автомобиль выезжал из ворот «Синих зорь», в кармане кашемирового пальто раздался зуммер сагового телефона.

— Слушаю вас, — солидным голосом сказал Леонид Александрович.