Золото мистера Дауна - [23]

Когда изрядно поседевший участковый Василина превратился в сухого волчару, Печкин доблестно молотил бабки неплохими темпами. Узнай за них, участковый мог бы загордиться, как не прошла даром его воспитательная работа среди подросшего к нашему времени населения. Тем более Юра стал до того законопослушным гражданином, чего вряд ли мог за собой подозревать в былые годы.

Печкин открыл одно из многочисленных брачных агентств прямо на своем домашнем юридическом адресе и стал устраивать тихое счастье людям. В отличие от многих фирм, он не искал богатых женихов за границей, красивых невест на родной земле и даже ни разу не ошивался в клубе «Тот еще может, кому за тридцать». Печкин всегда умел творчески подойти к делу, помня за ошибки, сотворенные в пионерском возрасте.

Если говорить честно, сперва Юра с ходу использовал в своих личных шкурных интересах появившиеся впервые в газетах рекламы за сватовство, хотя тешил при этом, кроме самодовольства с той самой шкурой, и другие места на собственном теле.

Стоило Печкину дать рекламное объявление: «Молодой, интересный мужчина, имеющий собственный дом и автомобиль, ищет красивую спутницу жизни не старше двадцати восьми лет. Материальное благополучие и жилищные условия будущей претендентки на его руку и сердце не имеют значения» — как он тут же стал резко экономить время вперемешку с деньгами на свои духовные потребности, вызванные поллюциями.

Еще не дождавшись, когда объявление даст хоть какой-то результат, Печкин запасся таким мешком презервативов, словно собирался примерять их с утра до вечера сто лет подряд.

Обвал предложений красивых девушек скрасить печкинское одиночество не застал его врасплох. Восемь месяцев Юра только успевал выбирать среди них самую достойную, пока одна из отвергнутых претенденток не пригнала в газету, поместившую объявление. Дебош юной красавицы, чей темперамент не устроил требовательного Печкина, заставил газетчиков провести небольшое расследование и убедиться — им стоит подымать расценки за сексуальный маркетинг, хотя инфляция в то время маячила на горизонте не такими темпами, как Брокеры перед ОВИРом.

Заодно журналисты врубились, отчего Юра такой переборчивый. Но чем Печкин виноват, когда сами газетчики всего за тридцать рублей позволили ему без прочих особых расходов оттрахать на всю катушку пару сотен девушек? И в конце концов, разве девицы не мечтали стать хозяйками в его доме, а потому лезли вон из кожи, — а также нижнего белья — навстречу испытаниям, устроенным темпераментам кандидаток в супруги требовательным женихом.

Газетчики вспомнили — аналогичный случай был в прошлом году. Правда, жених тогда уже пришел до импичментовского возраста и испытывал будущих супруг не на диване, а в кухне. Очередная кандидатка до окрашивания его старости приезжала в скромный домик пенсионера и в течение недели доказывала ему, как она замечательно умеет убирать, стирать, готовить. Когда жених лишний раз убеждался: не все говно, что блестит, тут же рассказывал про несходство их характеров. Кандидатка на его фамилию убиралась восвояси, а место бесплатной прислуги занимала другая девушка послебальзаковского возраста.

Печкин решил: он умеет организовывать службы знакомств не хуже других, а потому обзавелся юридическими документами и даже клиенткой, стремящейся выйти замуж. Юра вовсе не собирался кидать кого-то с помощью правдоподобных объявлений, которыми завалена пресса. Он не хотел рисковать фирмой, говоря потенциальным женихам неправду за то, что его клиентка имеет на морде небывалую красоту и столько сбережений за пазухой, сколько не снилось всей команде Флинта на том острове сокровищ.

Печкин был почти благородным человеком; не зря его детство проходило в борьбе за повальное счастье бабушек. Положа руку на сердце, кроме Юры, никто бы не взялся устроить семейное счастье пожилой одинокой женщине, имеющей из всех сбережений исключительно вставную челюсть и коллекцию пустых бутылок.

И вот среди многочисленных газетных объявлений, где срочно разыскивались всякие счастья обязательно без вредных привычек, появляется такое, что сразу приковывает до себя внимание. «Толстая, пожилая женщина, которая пьет, курит и постоянно сквернословит, хотела бы встретить симпатичного мужчину с целью создания семьи».

Вот это да, загудела публика, привычно читающая брачные объявления, это вам не вредная привычка регулярно приносить домой зарплату, тут возможен секс по-другому. Мужики с такой силой стали пускать слюни на клиентку Печкина, что они могли заполнить Марианскую впадину.

В самом деле, кому нужны эти табуны длинноногих красавиц с их таской до семейных очагов, при которых лишний раз не курни, а вместо выпить они предлагают какие-то дурацкие туристические маршруты, посещение опер или набивать глаза мозолями от классической литературы. Поехавшие они на головы, абсолютно все помешались на спорте, домашнем уюте и пугающих хуже отборного мата высоких материях.

Другое дело — клиентка Печкина мадам Зина. Она не требует никаких подвигов, вроде отказа от непонятно чего они там все считают вредными привычками. И правильно; может, кому-то регулярно делать гимнастику кажется страшнее употребления денатурата на пустой желудок. Эта Зина — не просто женщина, а самая настоящая мечта для одинокого мужчины, привыкшего вести такой образ жизни, как сотни тысяч других людей без всяких заскоков по поводу выставок картин и собак. У кого, кроме Печкина, есть невеста, дымящая подобно пароходной трубе, пьющая сильнее постоянных клиентов медицинского учреждения с ментовским уклоном и ругающаяся вслух, как все мысленно? Ни у кого нет!