Золото мистера Дауна - [17]

Отставной засекреченный майор не решился идти в ряды защитников правопорядка. Москва — это вам не Ангола, и с капитаном Федей, служащим ныне в одной из самых сильных группировок, вряд ли можно было бы договориться за громить друг друга вахтовым методом. К тому же Федька без особого труда находил бы новое достойное пополнение, в отличие от Василия.

Вот почему майор был вынужден пойти в охрану одного полукрутого бизнесмена и изнывал рядом с ним от повального безделья. В отличие от хозяина, бывший инструктор знал — если бизнесмена сильно захотят завалить, так его не спасет даже охрана из двадцати человек. Но если он никому и даром не нужен, зачем тогда перенапрягаться на службе? Тем более, что хозяин Василия больше торчал в Германии, чем в Москве, а в этой стране, известной своими неонацистами и реваншистами, среди бизнесменов совсем другие отношения. Там почему-то не принято подписывать договора со смертельными исходами и тащить друга друга в высший суд с помощью арбитражного тротила. Василий откровенно зевал на своей новой службе, и руки у него прямо-таки чесались при мечтах за привычную и любимую работу.

Вот почему он согласился на предложение господина Гринберга оставить спокойную и слабо оплачиваемую должность телохранителя. Алекс знал, что делал, когда покупал сведения о составе конторы Василия у одного из тех, кто обучал рыцарей плаща и кинжала, а теперь только успевал сдавать своих бывших соратников компетентным немецким органам в хорошо знакомой конспиративной обстановке.

Господин адвокат и правоохранительные органы его родины плодотворно сотрудничали во имя борьбы с криминальными структурами местного и иностранного производства. Таран бы взбесился, когда узнал: немцы задержали его по просьбе американцев не без помощи господина Гринберга. Но адвокат знал, что делает; вдобавок Алекс не имел права подставлять друзей. И пока его клиент тянул время в следственном изоляторе, Алекс приступил к выполнению задания.

Таким образом Василий в очередной раз получил новые документы и псевдоним капитан Немо. Это прозвище господин Гринберг вовсе не притягивал с нездешней силой до отставного майора. О том, кем был в свое время Вася, во всем мире знали несколько человек.

Глава пятая

В приходе Архангело-Троицкой церкви Красноармейского района города Луначарска отец Михаил пользовался доброй славой. Он умел выслушать и утешить любого, будь то бывший первый секретарь райкома или последний бормотолог — для отца Михаила не имело значения. Каждому страждущему священник открывал свое сердце, как положено истинному пастырю. И потому люди тянулись к отцу Михаилу, проповедовавшему с амвона на вечные темы добра и справедливости куда убедительней, чем народные депутаты с телевизионных экранов.

Однажды Луначарск загудел еще сильнее, чем после того, как в своей машине был застрелен бывший первый секретарь горкома, уверенно возглавивший в новых исторических условиях банк «Трудолюбивый пахарь». Во время вечерней прогулки отцу Михаилу явился сам дьявол при рогах на голове. Настоятель храма срочно приобрел для себя и остальных служителей церкви черные очки от сглаза, а также отслужил молебен. Кроме того, на окрестные кусты щедро прыскали святую воду, а также усиленно окуривали местность ладаном, чтобы мерзопакостный дьявол не мешал своими происками отцу Михаилу заботиться не о себе, а за ближних.

Безбожный мент, прибежавший для выяснения обстоятельств ЧП местного пошиба, выдвинул версию — быть может, батюшка просто увидел козла в сумерках, на что отец Михаил, вздрогнув, достойно ответил: «Сатане ничего не стоит превратиться в козла» — и истово перекрестился.

С тех пор отец Михаил на всякий случай не снимал черных очков во время вечерних прогулок, хотя нанюхавшийся послемолебенного ладана черт не рисковал еще раз подействовать на нервы батюшке.

И вот однажды, когда отец Михаил благочинно оправив тронутую первым серебром бороду, не снимая черных очков, искал в небе чего-то интересного среди звезд, ему в ноги упал какой-то человек с диким воплем: «Защити, заступник!»

Следом за ним из кустов, где совсем недавно ошивался дьявол, тяжело дыша, выкарачились две фигуры с явно не стеклянными предметами в руках. Отец Михаил внимательно посмотрел на погоню, узрев в руках одного злодея велосипедную цепь и шабер у другого.

— Идите с миром, отроки, — мягко сказал им отец Михаил. — Не ступайте на стезю греха мести ближнему.

Фигуры перетянулись между собой, а затем одна из них раскрыла на себе рот:

— Ты че фраеришься, металлист? Канай отсюда, пока цел. Ишь, пидар, юбку нацепил, сейчас мы тебе рамы в зенки вобьем.

— Прости их, Господи, ибо не ведают, что творят, — не испугался священнослужитель, поднял потенциальную жертву с земли и мягко сказал:

— Идем отсель, сын мой!

Два деятеля велосипедно-шаберного спорта прямо-таки не смогли пережить, что святой отец обратил на их угрозы не больше внимания, чем на отдаленный лай собаки. Один из них, с лицом явно восточной куда дальше того Кавказа национальности, стал изображать боевые стойки, а второй, небрежно поигрывая цепью, резко пошел на священника.