Золото Маккенны - [19]

НА ГОРИЗОНТЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ КАВАЛЕРИЙСКИЙ ОТРЯД

— Что касается белой девушки, — усмехнулась Маль-и-пай, — и того, куда ее забрали, так тут я не в курсе. Но думаю, что вреда ей не причинят. Видимо, Пелон просто хотел убрать ее от тебя подальше, чтобы заставить поволноваться. Чтобы ты сам замучил себя предположениями до такой степени, что тебя можно было бы держать в кулаке всю дорогу — долгую дорогу — до Сно-та-эй. А уж вернется ли она с тем же набором добродетелей, с каким уходила этим утром — один Бог знает. Но вернется обязательно. Пелон довольно странный тип. У него есть определенные правила, которым он неукоснительно следует.

— Да, — резко бросил белый. — С некоторыми из них я имел счастье познакомиться.

— Нет, я имела в виду законы чести. Это не смешно.

— Мамаша, ради всего… У Пелона Лопеса? Законы чести?..

— Маккенна, у каждого мужчины есть определенная толика чести. В Пелоне она хотя и глубоко запрятана, но все-таки есть.

— Давай-ка оставим этот бесполезный разговор…

— Давай.

— Может ты расскажешь о девушке? Где вы ее подобрали?

— Разумеется, расскажу. Взяли ее вчера утром, как Пелон и говорил. Приехали на одно белое ранчо попоить лошадей и хорошенько подзаправиться у гостеприимных хозяев. Правда, гостеприимство оказалось основательно подпорченным, но не потому что хозяева были плохие, а потому что они сильно испугались. Да и как иначе, когда к тебе за стол садятся такие люди, как Пелон, Манки и этот великан Хачита?.. Так вот, когда все съели, а лошадей хорошенько напоили, Беш, которого оставили на задней тропе присматривать, не появятся ли солдаты, прискакал во весь дух и сказал, что вдалеке движется кавалерийский отряд. Тогда Пелон, который знает ремесло бандита ничуть не хуже, чем ты ремесло старателя, схватил девчонку — дочь хозяина ранчо — и сказал ее родителям: «Обидно, друзья мои, но если у нас выйдет неприятность с солдатами, то нам понадобится заграничный паспорт, чтобы перебраться обратно в Мексику. Обещаю, что постараюсь не причинять вреда вашей дочери, а случись нам вернуться на ваше ранчо, то за определенную плату мы вам обязательно ее вернем. А теперь прошу не делать резких движений и не нарываться на неприятности. Свое дело я знаю».

— Ты можешь себе представить, что подумали родители такой симпатичной, хотя и тощей девушки. Отец оказался бравым малым. Попытался добраться до ружья, которое висело над камином. Манки убил его голыми руками, размозжив бедняге голову о косяк. Разумеется, тут же начала кричать — и весьма громко — жена белого и, прежде чем Пелон успел вмешаться, Манки угробил и ее, выхватив из раскаленной печи железную кочергу и ударив женщину прямо в лицо. Железяка прожгла голову насквозь и, задев ухо, вышла с другой стороны. Тебе наверное никогда не приходилось видеть подобного месива…

Маккенна судорожно сглотнул слюну, стараясь удержать в желудке неукротимо рвущуюся вверх кашу с мясом.

— А дальше, — продолжила старуха, — случилось нечто странное. Беш что-то сказал Хачите, и тот стиснул Манки своими огромными ручищами так, словно яки был новорожденным и тут всем стало ясно, что ему вскоре предстоит сделать свой последний вздох. Но вперед выступил Пелон со своим револьвером, который он всегда держит наготове под серапе и рявкнул, что хотел бы узнать, что именно сказал Беш своему приятелю Хачите. Беш дружелюбно ответил, что попросил мимбреньо размолотить башку Манки так, как тот это сделал белому мужчине. Судя по его словам, он раньше знал этих людей, так как однажды они его приютили.

Маккенна нахмурился.

— То есть, ты хочешь сказать, что Беш знал эту белую девушку?

— Этого я не говорила. Я сказала — родителей. Когда они спознались с Бешем, девчонки у них еще не было.

— Тогда откуда ты знаешь, что она их дочь? Это выяснилось в разговоре, предшествовавшем убийству?

— Точно. Девушка не родная их дочь, а племянница, дочь брата белого мужчины, который живет в другой части страны. — Маль-и-пай махнула рукой на восток, и Маккенна кивнул, показывая, что понял, что «другая часть страны» означает нечто находящееся за пределами территории, на которой проживали апачи, то есть за пределами Аризоны, Мексики и Нью-Мексико.

— Продолжай, — попросил он тихо.

— Досказать осталось совсем немного. Мы уехали. Двигались быстро и поэтому ушли от погони. Девушку, разумеется, взяли с собой. Кстати, на том же ранчо прихватили и очень милую мексиканочку, которая работала там служанкой. Пелон решил добавить ее к гарему Манки. Но во втором лагере отсюда, когда настала ее очередь ублажать яки, она перерезала себе вены, и Манки обнаружил под одеялом лишь кровь и остывшее тело. Решительная была женщина, но глупая. А зато Люпе — толстушка-пима, умная. Нож и у нее есть, но она предпочитает впускать в себя Манки, а не резаться. Хи-хи-хи! Отменный у этих баб выбор, правда, Маккенна?

— Правда, — ответил старатель.

— Ну, что же, омбре, пожалуй это все, хотя можно было бы добавить кое-что о Лагуне Санчесе, Беше и Хачите. О них говорить особенно нечего. Первые двое пришли с Пелоном из Соноры. Об остальных я ничего не знаю. Они приехали на нашу ранчерию — ты понимаешь, что я говорю о стоянке клана Наны, — незадолго до появления в ней Пелона. Беш, который говорил также и от имени Хачиты, объяснил, что они представители своих кланов, и что пришли обсудить проблему исчезнувшей тайны Сно-та-эй. Что именно они хотели обсуждать, мы так и не узнали, потому что в этот момент в деревню приехал Пелон, который и нарушил все планы. Когда Беш узнал намерения Пелона захватить Эна и выудить у него тайну, он сказал, что они с его гигантским приятелем поедут вместе с бандой, потому что цели у них те же.