Золото крестоносцев - [34]

— «Наследие предков» являлось специальной службой СС, но сам Кунцль не был эсэсовцем. Он происходил из военной прусской семьи, числился офицером запаса вермахта, и, когда началась война, ему удалось уйти из ненавистной организации и отправиться на войну. Он оказался в экспедиционном корпусе Роммеля и два года провоевал в Африке, дослужившись до чина полковника и получив за воинские заслуги Рыцарский крест. Затем он был отозван в Берлин, где его назначили на пустячную должность. По некоторым данным, Кунцля подозревали в краже отчета побывавшей в Гренландии экспедиции. Однако расследование так до конца и не довели. В июле 1944 года Кунцля арестовали за участие в заговоре против Адольфа Гитлера.

— Выходит, он был неплохим человеком, — заметил Костас.

— В среде заговорщиков святых не бывает, — поучительным тоном сказал Маклауд. — Не был святым и Кунцль. Во время боевых действий в Африке он командовал пехотным полком, его руки обагрены кровью союзников. А служа до этого в «Наследии предков», он был прекрасно осведомлен о проводимой нацистами расистской политике, но никак ей не противодействовал. А вот Гитлера он действительно ненавидел и потому примкнул к заговорщикам, надеявшимся закончить войну до разгрома Германии.

Тем временем Кангиа поднял исхудалую руку, призывая гостей к вниманию, и снова заговорил. Когда он закончил речь, произнесенную с превеликим трудом, Айнува передала ее содержание.

— Немцы в сопровождении эскимосов отправились к восточному краю глетчера, туда, где он сползает во фьорд. На третий день перехода с моря внезапно налетел сильный ветер, который все крепчал и крепчал, достигнув наконец ураганной силы. Отец говорит, что в такой ураган он ни разу в жизни не попадал. Экспедиция в это время находилась на краю глетчера, и немцы предложили спуститься вниз, чтобы, оказавшись с подветренной стороны, переждать непогоду. Эскимосы не согласились, посчитав спуск крайне опасным. Немцы поступили по-своему и подошли к краю глетчера, а эскимосы повернули назад. Едва экспедиция разделилась, раздался ужасный треск, в леднике образовалась широкая трещина, и немцы исчезли в ней. Мой отец оказался единственным, кто нашел в себе мужество подползти к краю расселины и заглянуть вниз. Ему открылась удивительная картина.

Айнува переводила, старик согласно кивал. Однако, когда она закончила свою речь, он внезапно раскашлялся и откинулся на возвышение из мехов; его лицо побледнело.

— Отцу тяжело говорить. — Айнува нежно погладила его по руке и, переведя взгляд на Маклауда, извиняющимся тоном сказала: — На сегодня, пожалуй, хватит. Вам лучше уйти.

Маклауд кивнул и стал пробираться к выходу, но в это время старец опять поднял руку, призывая ко вниманию, и снова заговорил, теперь еле ворочая языком. Айнува склонилась к отцу, чтобы лучше слышать. Когда старик закончил речь, Айнува перевела.

— Мой отец говорит, что в расселине, к своему величайшему изумлению, он увидел деревянный корабль с поврежденным, свороченным набок носом. Потемневшее дерево свидетельствовало, что кораблю много лет. Позже, когда отец обрел спокойствие духа, он вспомнил легенду, бытовавшую среди эскимосов. Легенда эта гласит, что в стародавние времена к берегам Гренландии пришли заморские корабли с высокими бородатыми людьми на борту. Один из этих кораблей со временем вмерз в лед. Нашими предками являются туле, пришедшие из Канадской Арктики восемь столетий назад и осевшие здесь. Но еще раньше в Гренландию время от времени наведывались наши охотники. Так вот, они видели на южных берегах острова каменные дома, в которых жили гиганты. Наши предки называли их каблунатами.

— Боже мой! Ваш отец видел деревянный корабль! — воскликнул Джек, определив в пересказе Айнувы главное для себя.

Айнува подняла руку, призывая к молчанию.

— Мой отец хочет сказать что-то еще! — проговорила она и приблизила ухо к его губам. — Отец сообщил, что те немцы, что провалились в расселину, не погибли. Отец бросил немцам веревку и помог им выбраться. И тут расселина со страшным треском сомкнулась, поглотив корабль пришельцев. Когда ураган закончился, экспедиция вернулась в Илулиссат. Немцы уплыли, и больше их никогда не видели.

Старик кивнул, пошарил под одеялом и достал оттуда большой пакет, завернутый в тюленью кожу. Маклауд быстро поднялся на ноги, взял пакет из дрожавших рук старца, передал его Джеку и пояснил:

— Я пригласил вас к Кангиа главным образом потому, что он, узнав от меня, что вы являетесь нашим руководителем, сказал, что передаст этот пакет только вам.

Джек поклонился старику и стал разворачивать тяжелый пакет. Мария и Костас пододвинулись к Джеку.

— Да это камень, а на нем руническое письмо! — воскликнула Мария.

В руках у Джека оказалась небольшая, грубо обработанная каменная плита длиной в десять-двенадцать дюймов, с гладкой темно-зеленой поверхностью. На плите — надпись в три строчки. И в самом деле, руническое письмо.

— Без сомнения, надпись на старонорвежском языке, — убежденно сказала Мария. — Но некоторые руны мне незнакомы. Придется обратиться за помощью к Джереми. Должно быть, он прочтет надпись.