Золото Калифорнии - [2]

Повозка была весьма практичная, но несколько тяжелая, грубоватая, западно-американской работы, с прочным кузовом, крепкими колесами, способными выдержать тяжелый путь по горным дорогам. Покрытая просмоленным холстом, повозка ночью служила путникам как палатка и вместе с тем содержала в себе все то, что у них оставалось из земных благ.

Маленький караван состоял из долговязого, грубо сколоченного, с обветренным, обгорелым лицом мужчины и сына его Георга, которому на вид было около 15 лет, но, быть может, и меньше, потому что тяжелая работа, влияя на детей, делает их на вид старше, чем в действительности. Молодой парень в долгом, трудном пути во многом был чрезвычайно полезен отцу, и оба, как сын, так и отец, могли выбраться из самого безвыходного положения. Но, кроме их обоих, была еще мать Георга с его сестренкой, едва достигшей трехлетнего возраста. Матери, особенно в последние дни путешествия, сильно нездоровилось, а хрупкая сестра требовала особого внимания и ухода, насколько это было возможно при тяжелых путевых условиях.

Как многие несчастные матери, она горько плакала, вспоминая прежнее время и желая его возвращения; хотя и была та же нужда, та же бедность, но все же спокойно и тихо жилось на родине. Да и многие мужчины раскаивались в легкомысленно предпринятом деле, но поняли они это слишком поздно, потому что обратно возвратиться было уже невозможно, если бы даже они этого и захотели. А потому приходилось, скрепя сердце, собраться с духом и, напрягая все силы, продолжать начатое дело.

До сих пор, с каждым шагом вперед они сознавали, что хотя медленно, но приближаются к теплу, к завершению долгого пути. Между тем сегодня утром приключилось несчастье: упал один из волов последней пары и уже больше не поднялся, а единственный оставшийся в живых не в силах был тащить тяжелую телегу.

И вот пришлось им остаться среди леса на земле, почти на фут покрытой снегом, и не было никакой надежды на человеческую помощь.

Пока отец занимался павшим волом, Георг тотчас отгреб снег около повозки и развел хороший костер. Кругом было разбросано много валежника, и согревающее пламя несколько успокоило его мать и маленькую сестру. Но что же можно было предпринять теперь? Если бы даже они покинули телегу, со всем, что в ней находилось, больная женщина не могла бы следовать за ними по глубокому снегу; а потому так или иначе необходимо было немедленно искать помощи.

Отец высказал намерение оставить Георга около матери и сестры и пойти вперед, чтобы поискать поблизости какое-либо человеческое жилье, где, быть может, удастся добыть вола или мула. В худшем случае, достаточно было бы добыть лошадь; по крайней мере, можно было бы посадить на нее жену с ребенком и благополучно доставить их в долину. Однако возможно ли доверить одному мальчику защиту беспомощной женщины и ребенка? Вблизи могли быть индейцы, могли быть волки; наконец, могло случиться что-либо такое, перед чем мальчик оказался бы совершенно беспомощным.

Наконец, после продолжительного размышления, отец сказал, обращаясь к сыну:

- Георг, я обдумал дело со всех сторон и полагаю, что будет лучше всего, если ты, следуя вдоль по течению небольшого ручья, от которого мы со вчерашнего дня едем, спустишься в долину и постараешься пригнать оттуда вола, мула или лошадь. Вчерашний снег мне очень не нравится, и мы не должны подвергать себя опасности быть захваченными здесь зимней непогодой. До сих пор милосердный Бог избавлял нас от всякого рода опасностей и бед, но теперь нам необходимо приложить все старания, чтобы преодолеть эти последние трудности.

- Да, отец, я рад все это сделать! - отвечал Георг. - Но где же мне теперь разыскать людей? Мы, вероятно, еще на сотни верст от ближайших поселков золотоискателей и когда же я могу оттуда возвратиться?

- Нет! - уверенным тоном возразил отец. - Сосед Вольсей, - оставивший нас около восьми дней тому назад, - отлично знает эту местность и тогда еще говорил, что мы находились менее чем в ста милях от ближайших золотоискателей. С того времени мы делали ежедневно от 10 до 12 миль, и весьма возможно, что мы на очень близком расстоянии от поселков.

- Хорошо, отец, я пойду! Моего Гектора я могу взять с собою?

- Собаку? Я думаю, не оставить ли ее здесь? Впрочем, она тебе пригодится больше.

- А вы здесь подождете, пока я возвращусь?

- Конечно! - ответил отец. - А я тем временем, чтобы не сидеть без дела, хорошенько обстругаю пару полозьев, чтобы сделать нечто вроде саней. Если снег продержится, чего я, впрочем, не допускаю, то мы снова снимем колеса с повозки, как уже делали в горах, и положим ее на полозья. Если даже придется бросить здесь повозку, все же это даст мне возможность не сидеть сложа руки и будет хоть каким-то развлечением.

- Да найдет ли нас мальчик? - заботливо спросила мать. - Боже милосердный, когда я только подумаю, что мы можем лишиться его…

- Не бойся за меня, мама! - со смехом возразил мальчик. - Да разве мне прежде не приходилось, и довольно часто, проводить дней по восемь в лесах и болотах и разве я когда-либо заблудился? А ведь это было внизу, на равнинах. Здесь, в горах, надо только держаться направления какого-либо горного ручья и можно быть уверенным, что найдешь надлежащую дорогу. Кроме того, со мною будет Гектор, а вдвоем с ним мы всегда найдем выход и добудем вам помощь.