Золото Каддафи - [28]

— Да, я вас слышу.

— Господин капитан, какой смысл в том, чтобы умереть за чужое имущество? Мне кажется, что деньги ваших судовладельцев не стоят даже одной человеческой жизни…

Асад докурил сигарету до фильтра и поискал глазами что-нибудь вроде пепельницы. Выкидывать окурок за борт, в Индийский океан, не хотелось — для настоящего моряка это был дурной тон и плохая примета:

— Надеюсь, что ваш экипаж придерживается такого же мнения.

— Я думаю, что вы блефуете!

— А вы проверьте, — предложил сомалиец.

— Нам надо посовещаться.

— Разумеется. Я даю вам на это… — Асад посмотрел на судовые часы, — ровно пять минут. После этого мои люди начинают минировать судно.

//- * * * — //

В закрытом ангаре, который раньше использовался ливийцами для ремонта авиационной техники, было душно и сухо. Конечно, не так, как в герметически запертом машинном отделении теплохода, но нагретая за день металлическая крыша ангара создавала внутри него температуру, которая больше всего подходила бы для общественной сауны. Только вместо приятного запаха чистого дерева здесь воняло резиной, машинным маслом и электросваркой.

Самолетов в ангаре давно уже не было.

Вместо них рядом с тяжелыми раздвижными воротами сейчас одиноко стоял десятитонный армейский грузовик, разукрашенный для маскировки серо-песочными пятнами.

— Осторожнее с огнем, ребята… — напомнил Иванов. — А то черт его знает, что и где у них тут разливали.

— Понятно, командир, — отозвался Проскурин.

Он был занят ответственным делом — готовил еду на походной бензиновой плитке. Рядом с плиткой, на ящике из-под снарядов, теснились сухие лепешки и зелень, добытые Сулейманом, а также несколько банок консервов. Посередине импровизированного стола красовался трехлитровый чайник с водой. Чайник был закопченный, без крышки, с отбитой местами эмалью, и никто так и не понял, откуда он появился.

— Извините, Сулейман, — Иванов повернулся к ливийцу. — Продолжайте, пожалуйста.

Собеседники расположились рядом друг с другом, поверх спальных мешков, расстеленных прямо на бетонном полу. По причине жары на них оставались только трусы, а вся остальная одежда, уложенная под голову, заменяла подушки.

— НАТО желает добиться победы над Ливией усилением бомбардировок, под прикрытием которых мятежники пытаются продвинуться вперед, — опять заговорил Сулейман. — Если раньше альянс отрицал факты бомбежек жилых домов, то теперь он этого даже не скрывает. Гибнут десятки и сотни мирных жителей. Кроме того, авиация пытается уничтожить гражданскую инфраструктуру страны. Доходит до того, что самолеты прицельно бомбят сельскохозяйственные фермы, плантации, где выращивают арбузы и дыни. Западные агрессоры пытаются подорвать возможности нашего сопротивления, вызвать голод. По примеру ударов по Югославии Запад пытается поставить Ливию на колени. Расчет у них на то, что ливийцы, не выдержав тягот войны, сдадутся…

— Пока не похоже.

— Да, как видите, агрессия против Ливии затянулась гораздо дольше, чем планировал Запад, но пока особых результатов не заметно… Точнее, результаты есть, но вовсе не такие, на которые рассчитывало НАТО. Подобные удары продемонстрировали на всю страну, кто ей друг, а кто враг. Все прекрасно понимают, что друзья не станут бомбить их жилища и убивать простых ливийцев. Они очень сильно озлоблены на Запад и с каждым новым ракетно-бомбовым ударом укрепляют единство вокруг Муаммара Каддафи, шлют проклятия агрессорам. Народ солидарен со своим вождем. Все мечтают лишь о том, чтобы скрестить оружие с ними на суше.

Сулейман повернулся, чтобы поправить одежду под головой:

— Представители альянса утверждают, что им удалось уничтожить бо́льшую часть нашей армии. Кое-кто из западных журналистов говорит, что на стороне правительства остались всего несколько сотен фанатиков… Это неправда. Армия Каддафи — весь народ. Под его контролем только ополченцев около миллиона. Пару месяцев назад Англия и Франция направили против Каддафи сорок вертолетов «апач». Как видите, никакого перелома в боевых действиях они не принесли. Напротив, именно НАТО стало нести большие потери. Мы уничтожили уже четыре вертолета. Причем кадры падения в море одного из них показывали даже те арабские каналы, которые занимают по отношению к Ливии враждебную позицию.

— А вообще-то, как обстановка на фронте?

— Мятежники никак не могут продвинуться в глубь страны ни по одному из направлений — ни от границы с Тунисом, ни со стороны Бенгази, ни со стороны Мисураты. Причем Мисурата, я сам видел, находится в основном в руках наших войск. Полностью зачистить город от мятежников мешает только то, что они отгородились живым щитом из взятых в заложники детей.

— Говорят, за Каддафи сражается целая женская армия? — неожиданно вмешался в разговор Проскурин. Кажется, у него уже закипела вода, и пришло время открывать пакеты с концентратом.

— Ничего странного в этом нет, — ответил Сулейман. — Хотя некоторые и удивляются тому, что ливийские женщины взяли в руки оружие. И вовсе не случайно они столь сильно поддерживают нашего лидера. Как матери, они прекрасно осознают заботу Каддафи об их детях. Он ведь помогал многодетным и бедным семьям деньгами и продуктами.