Золото и Пламя - [8]

Как только мама попрощалась с отцом, пожелав удачной торговли, Лизи схватила меня за руку и потянула в сторону торговых лавок. Добрых часа полтора мы рассматривали ткани, трогали и выбирали, торговцы показывали ленты, булавки, шпильки и прочую ерунду от которой у меня голова кругом шла. Лизи все это время возбужденно щебетала и привередливо отвергала ткани, как будто ее замуж выдают. Когда я устала слушать гомон Лизи, выбрала первую понравившуюся ткань цвета темного моря, и пока лавочник полез за какими-то лентами, вывернулась из рук родных и выскользнула на улицу от греха подальше, а то, судя по блеску в глазах сестер и Лизи, стоять мне в лавке до самого обеда ленты примерять. Пусть дальше сами подбирают. Я шла по Бродвигу, наслаждаясь жизнью. У нас дома жизнь текла плавно и серо по давно устоявшемуся порядку. Здесь же царил беспорядок, люди носились туда — сюда, было море красок, запахов, впечатлений. Мне Бродвиг очень нравился. Только здесь можно было попробовать сладости, только здесь продавались фрукты, только здесь можно было увидеть животных с материка и только здесь пекли пироги с мясом.

На острове практически не было животных, небольшие стада коз и тех держали больше для детей и стариков. Все дело в скудной траве, которая едва торчала небольшими клоками из земли. Стада просто негде было пасти. А в Бродвиг привозили мясо с материка, с южного порта. Да и вокруг Бродвига было несколько более или менее пригодных полей для пастьбы, местные жители держали скот. И только здесь к пирогам подавали молоко с пряными травами и зернами. Но лучшие пироги были в трактире «Черная Гавань». Туда я и направилась. Раз в год выпадал шанс полакомиться не только рыбой с водорослями, и я не собиралась упускать этот шанс. Но такой радости как оказалась придавалась не я одна. Трактир был переполнен, люди ели даже во дворе, сидя на бочках. Я кое-как протиснулась к прилавку, и тут же меня увидел господин Мерун. Это был крепкого телосложения мужчина, с широкими плечами, каштановыми волосами и карими глазами. Господин Мерун раньше был достаточно успешным рыбаком, он мог содержать и свою семью, и семью родителей, а в трудные времена не бросал даже семьи братьев и сестер. Так же он занимался браконьерством, но потом он вложил все деньги в трактир и завел стадо. Его семья сначала его порицала, и всячески пыталась отговорить, но его жена и дети помогли ему, к тому же за ним последовала и одна из его сестер, овдовевшая спустя полгода после женитьбы. Как мне рассказывали девушка — уже была бремена, когда море забрало ее мужа. Обычно таких девушек забирают обратно родители, питая надежду повторно выдать замуж. В лучшем случае девушкам удаётся выйти замуж. В худшем не многим удается узнать, что такое материнство. Жена трактирщика с дочерями пекли пироги, сестра вызвалась обслуживать первых тогда еще немногочисленных посетителей, а сыновья выходили в море и помогали выплачивать долг за землю и за содержание скота. Постепенно его трактир приобрел широкую известность и начал приносить доходы. Сейчас это был один из крупнейших трактиров в Бродвиге, с лучшим вином и вкуснейшими пирогами. Жена господина Меруна до сих пор работает на кухне, но уже в окружении наемных поваров, а дочери были выданы замуж с хорошим приданным. В трактире до сих пор пекут безумно вкусные сладкие пироги с фруктами, а так же делают леденцы под чутким руководством хозяйки трактира. А сестру господин Мерун вполне удачно выдал замуж за торговца, случайно заглянувшего к нему в трактир.

— А-а-а Риа! — Воскликнул Мерну радостно — Доброго тебе дня. Снова ткань выбираешь? — Он улыбался самой добродушной улыбкой.

— И вам доброго. — Ответила я, немного смущаясь. — Да, опять за тканью приехали.

— Не знаю, что я буду делать, если ты в следующем году не придешь. — Он подмигнул мне. Вообще на острове все обо всех все знали. Кто заболел, у кого стадо на скалы угодило, кто сорвался, кто не женился, у кого дети родились. Так жил весь остров — старосты, торговцы, рыбаки всегда делились новостями с других поселений. — Ну что, тебе как обычно? Мясной пирог и молоко?

В ответ я кивнула. Мерун сам удалился на кухню за моим заказом. Он всегда сам обслуживал меня. Наша бабушка часто помогала ему, лечила привезенный скот, пока животные адаптировались к соли на острове. Бабушка ему не одно потомство спасла, поэтому мы здесь были желанными гостями. Мерун принес тарелку с пирогом и кружку теплого молока, а в придачу увесистый сверток с какими-то сладостями.

— Это подарок от жены. — Сказал он, отдавая сверток. — Здесь мест нет, но ты можешь подняться выше, там, в коридоре, есть столик и стул, не совсем удобно, но зато просторно.

— Спасибо большое. — Я расплатилась за заказ и, взяв угощение, отправилась к лестнице.

На второй этаже трактира располагались гостевые комнаты, которые в это время были все заняты торговцами. В коридоре стоял столик. Ночью на него ставили свечу, что бы постояльцы могли найти свою комнату. Сейчас свечи не было, и, поэтому, столик был пуст. Я убрала сверток со сладостями в карман юбки, после обеда с сестрами разделим, и принялась за трапезу. Съев пирог и выпив пол кружки молока, я расслаблено облокотилась на спинку стула. Гомон с нижнего этажа доносился даже досюда. Постепенно глаза начали слипаться, если я усну — отец точно рассердиться на меня. Я отпила еще молока и услышала непонятный шум. Сначала мне показалось, что это снизу с трактира доноситься, но потом я поняла, что шум исходил из соседней комнаты. Я встала и приблизилась к двери. Шум был похож на звук опрокидывания мебели или чего — то тяжелого. Не хотелось бы, что бы постояльцев обокрали, а на господина Меруна лег такой позор. Я осторожно потянула за ручку и приоткрыла дверь. Грохот повторился, а я вздрогнула и замерла. В образовавшийся проем было видно, как двое мужчин душили рыбака. На полу лежало еще два тела без малейших признаков движения.