Золото и Пламя - [22]

— Не знаю. Я думала только о том, как сбежать. Я подумала, что вы сможете задержать возниц, а я успею сбежать. Потом я увидела, что на тебе трое возниц, и мне стало жаль тебя. Трое на одного — не честный бой.

— Люди Толрига не знают, что такое честь. Я рад, что спас тебя. Нелегко же тебе на материке. — Он грустно улыбнулся.

— Нелегко, но делать нечего. Честно еще на корабле пиратов, я потеряла надежду вернуться и испугалась.

— Не теряй надежды. Это последнее что остается у нас. Не убеждение, не вера не помогут тебе в трудной ситуации, только надежда тебя поддержит. Я помогу тебе добраться домой.

— Как? Ведь люди вас гонят?

— Не все. Толриг воюет не только с нами, но и с восточными Лордами. Я доставлю тебя к реке на переправу. С этой стороны тебе не уплыть, а вот с восточного берега сможешь. У меня там знакомый, у него есть торговое судно. Он доставит тебя в южный порт, а оттуда уже поплывешь домой. Но для начала нам надо оторваться от преследования Толрига. А для этого надо хорошенько выспаться. Тебе еще понадобиться силы.

— Спасибо, я укрою Эрганда и приду спать, и, кстати, мне еще твою рану осмотреть надо.

— За меня не беспокойся, рана не болит, с утра посмотришь.

Я кивнула, сняла мокрые тряпки с Эрганда, оставив тряпки лишь на его лбу, укрыла его и, ковыляя, пошла с Ханором к сумкам, где мне выдали покрывало, и показали на расстеленный, на земле лежак. Нужно признаться, что завернуться в покрывало и наконец то прилечь — было даром Богов, поэтому сон пришел почти сразу же, как моя голова коснулась сумки.

Проснулась от того что мне нечем было дышать. Ханор спал рядом и грел как печка. Выскользнув из-под покрывала, я направилась к костру, около которого лежал Эрганд. Он был бледный, мокрый, но уже не метался на плоту и не хрипел. Я аккуратно сняла с его лба нагревшуюся ткань, намочив ее в воде, слегка отжала, и приложила обратно. В этот момент Эрганд вздрогнул и открыл глаза.

— Привет. — Улыбнулась я.

— Привет. — Немного погодя ответил кентавр, хотя по его состоянию было видно, что он все еще не в сознании. — Где мы?

— Не знаю, где то в лесу.

— Это я вижу. — Эрганд стал оглядываться. — Мы оторвались? Сколько я был без сознания?

— Не знаю, насколько мы оторвались и насколько мы продвинулись, я тут впервые. Но могу сказать только то, что скакали день почти без остановок, меня даже к тебе не подпускали…

Меня уже никто не слушал. Эрганд вновь провалился в безсознание. Лихорадка отступала, он перестал трястись, черты его лица постепенно разглаживались. Теперь перед мной был совсем молодой кентавр с очень приятным лицом. Я укрыла его пледом, немного посидела у костра, подкинула в него пару палок, еще раз поменяла тряпку на лбу больного и отправилась спать. Выспаться мне не дал топот копыт. Было еще темно, но на небе уже появились первые лучи солнца, а по лесу расползся туман. Я села и попыталась понять, что происходит. Кентавры тушили костры, собирали вещи. Эрганд тоже уже не спал. Он выглядел намного лучше, и кое — где появился румянец. Я встала и поплелась к раненому проводить утренний осмотр.

— Привет. — Сказал он.

— Привет. — В ответ буркнула я, протягивая ему фляжку. Молодой кентавр уже не сопротивлялся при смене повязок, и даже сам пытался помочь, хоть и был слаб.

Когда я закончила, Эрганд немного съел хлеба, выпил еще воды и растянулся на плоту, прикрывая глаза. Что ж он в сознании и есть сам, это хорошо. Нужно было возвращаться к Ханору, который, собирал последние вещи с земли.

— Почему ты не разбудил меня? — Спросила я. — Мне еще тебя рану осмотреть надо.

— Ну ты ночью вставала, решил дать тебе поспать. — Улыбнулся в ответ он, протягивая мне хлеб.

Я конечно хлеб взяла, но есть, пока не стала. Размотала повязку на ноге старшего брата и осмотрела рану. Она почти затянулась твердой корочкой и больше не гноилась. Теперь нужно время, и менять повязки. Только после осмотра ближайших раненых можно было сесть и поесть, но мне не дали.

— Нам пора. — Подбежал Эльнар, и, не скрывая улыбки, добавил, обращаясь ко мне, — у тебя сегодня великий день! — Я удивленно подняла бровь, продолжая жевать самый вкусных хлеб, что когда либо доводилось попробовать. — Как Ханор тебе не сказал? Сегодня ты едешь на мне! — Эльнар расплылся в злорадной улыбке, а я при этом чуть не подавилась, а черная язва продолжила. — Я посмотрю тебе такой вариант решения тоже нравиться, ну что не будем терять ни минуты!

Он встал на дыбы, немного погарцевал и, дождавшись пока я прокашляюсь, подхватил меня, перекинул за спину и помчался в галоп. Как оказалось, племя уже было собрано и гарцевало в предвкушении скачки, кроме тройки новых кентавров под плотом. Кентавры с места перешли в дикий галоп. Меня трясло, и я больно отбивала то место, на котором обычно сидят, ноги, дико болевшие еще с вчера, то и дело сводило судорогой от нового напряжения. Черная зараза выбирала дорогу так, что бы можно было повилять между деревьями или перепрыгнуть через канаву или поваленный ствол, а если таковых не наблюдалось, он начинал брыкаться, от чего я дико визжала, вцепившись в плечи Эльнара. Мы неслись по лесу так, что ветер в ушах завывал. И все же, когда не чувствовалось уже ничего ниже шеи, мне удалось все таки поймать ритм бега кентавра и приноровилась к нему, обеспечивая более мягкое приземление. А спустя какое-то время удалось и вовсе расслабиться, окончательно привыкнув к ритму, и даже начала чувствовать, когда Эльнар готовился к прыжку, и почти инстинктивно сжимать колени. Я начала получать удовольствием от скачки. А во время прыжков мне казалось, что мы вовсе летим над землей.