Дверь была сорвана с петель. Падая, она прихлопнула крысу, и из-под досок расплывалась лужица темной крови. Ни гнома, ни синего камня в каморке не оказалось. Доски стен и пола были испещрены черными точками, как будто в них тыкали раскаленными шомполами; тюфяк, на котором спал Алвари, сгорел. Кован поворошил ногой черную, еще тлеющую солому, но и следов камня не обнаружил.
Послышался тихий стон. Конан резко обернулся — Сфандра. В этой суматохе он совсем забыл о ней. Сфандра хотела его предать — следовательно, переслала быть другом. Он ранил ее, лишил возможности навредить ему — стало быть, и беспокоиться о ней незачем. Если бы она не застонала, он еще долго не вспомнил бы о ней, так занимал его вопрос о том, куда подевался Алвари и где теперь искать вероломного гнома.
— Конан, — пробормотала девушка.
Он сел рядом на тюфяк, скрестив ноги. Сфандра пошевелилась, пытаясь устроиться поудобнее. Несколько секунд он молча наблюдал за ней, потом уложил ее, подсунул ей под голову скомканный плащ и склонился над ее раной. Кровь еще не остановилась. Конан перетянул ногу Сфандры ремнем повыше раны и поднялся. Тяжело дыша, амазонка следила за ним, и белки ее светлых глаз поблескивали в полумраке.
Конан перешагнул через упавшую дверь и почти тут же наткнулся на хозяина. Тот жался к стене и трясся всем телом. Конан бесцеремонно ухватил его за шиворот и потащил за собой вниз по лестнице. Оказавшись внизу, в зале для гостей, он, наконец, выпустил хозяина и толкнул его на скамью. Старый Ондро послушно сел, сложил руки на коленях и уставился на мрачного варвара — по всем повадкам, громилу. Права была жена, не надо было их в дом пускать, подумал он. Седая, жидкая бородка старика затряслась, и он заплакал. Раздраженный, варвар сильно топнул ногой.
— Перестань реветь! — сказал он. — Мне нужно полотно для перевязки, кувшин неразбавленного вина и десяток краюх хлеба.
— Что… что это было, благородный господин? — выдавил хозяин с трудом.
— Я не господин, — буркнул варвар. — Мое имя Конан. И откуда мне знать, какие проклятые чары вызвал этот коротышка-гном… Я вообще терпеть не могу колдунов. Знал бы заранее, что так обернется, зарубил бы гаденыша еще в Хорбуле…
Старик из этого объяснения не понял ровным счетом ничего, кроме того, что от беспокойных постояльцев можно избавиться лишь одним способом: снабдив их всем необходимым. Он вскочил и суетливо побежал исполнять приказание варвара.
Лошади осторожно пробирались по узким горным тропам. Склоны гор, поросшие лесом, не
были такими крутыми и отвесными, как скалы родной для Конана холодной Киммерии. Копыта мягко ступали по почерневшей листве, сквозь густой покров которой пробивались ярко-зеленые молодые ростки. Вокруг, насколько видел глаз, безмолвно чернели стволы старых деревьев. Ветер раскачивал в вышине их кроны, и листья шумели порой так сильно, что в этом звуке чудился человеческий крик.
Конан остановил коня и обернулся к своей спутнице, ехавшей позади него.
— Передохнем?
Сфандра покачала головой.
— Я не устала.
Однако глядя на ее бледное, всунувшееся лицо, этого никак не скажешь, подумал Конан. Несмотря на раненую ногу, девушка держалась хорошо. После недолгого колебания Конан решил не оставлять ее в таверне, а взять с собой. Хозяева таверны заметно приободрились, когда варвар, возмещая убытки, отдал им третью лошадь, снабдили их припасами на дорогу и простились с варваром и его спутницей, затаив горячую надежд никогда не встречаться с ними вновь.
— Ты думаешь, мы отыщем здесь следы Алвари? — с сомнением спросила девушка, окидывая взглядом плотный ковер опавших листьев.
— Вряд ли, — отозвался Конан. — Я полагаю, рыжеволосый приятель покинул наше общество с помощью магии. А это значит, что он мог вообще не оставить никаких следов. — Глаза варвара сумрачно блеснули. — Уж я-то знаю такие штуки.
Сфандра машинально тронула раненую ногу.
— Почему ты не зарубил меня, Конан? Ведь я хотела обмануть тебя.
— Сначала я и собирался сделать из тебя трех амазонок, а то и четырех, угрюмо сказал Конан. — Но потом передумал.
Девушка уже хотела было дотронуться до его плеча и нежно улыбнулась, но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, когда варвар пояснил:
— Решил, что ты еще пригодишься. Мало ли что. Лук и стрелы не помешают. Потому и бил по ногам, чтобы не убежала.
— По крайней мере, искренний ответ, — пробормотала Сфандра разочарованно.
Конан удивленно посмотрел на нее, потом отвернулся и пожал плечами.
— Зачем лгать, если от этого не будет пользы? — сказал он. — Ответь мне лучше на такой вопрос, Сфандра: зачем тебе понадобился Алазат?
— Мать моего народа послала меня.
— Значит, и воительницы грезят о могуществе? — Конан пристально посмотрел ей в глаза.
— Я думала о своем народе, — отрезала Сфандра. — А для чего он такому одинокому волку, как ты?
Конан пожал плечами. Сперва он хотел было рассказать ей о своих грезах: завоевать весь мир, насладиться роскошью — но вдруг подумалось ему, что девушка будет насмехаться. Слишком уж неопределенными, расплывчатыми были его мечты. По правде сказать, он больше увлекался погоней за сокровищем, нежели применением последнего. К тому же, у него пока что не было опыта в этой части — еще ни один клад не дался ему в руки.
