Золото друидов - [69]

Шрифт
Интервал

— У моего знакомого такой случай был. Они отрядом через большую деревню шли. Почти маленький городок. То ли наступали, то ли отступали. Жители, как водится, разбежались. Ребята, как водится, предались грабежу. Все мало-мальски ценное вальхи, как водится, забрали с собой, но выпивка для самых быстрых и носастых все равно нашлась. А знакомый как раз из таких. И вот идут они по улице, мой дружок позади. Спотыкается. Песни орет. Хорошо ему. И вдруг откуда-то из-за домов шавка мелкая, несуразная. Уши обвислые, лапы короткие, окрас пестрый. Давай ему под ноги бросаться, за штаны теребить. Лает, а у самой голос писклявый, противный. Он ее пинать — попасть не может. То ли она тварь верткая, то ли он пьяный. А знакомец мой и в трезвом-то виде здравым умом и железной выдержкой не отличался, а тут еще брага в голове бродит. Довела, в общем. Погнался он за ней. Шавка от него летит, хвостом вертит, скулит, вроде как в ужасе. Грязь во все стороны. Остальные ржут, чуть по земле не катаются. А псина та сначала из стороны в сторону попетляла, прям, как заяц, а потом меж домов рванула. А парень увлекся уже, охотничий инстинкт взыграл, и тормози — не остановится. И вылетают они знатчитца в тупичок между домами. Тут шавка разворачивается, и зубы скалит. Друг сначала чуть со смеху не покатился, нож с пояса потянул, а потом за спину-то ей глянул, а там десяток вот таких вот монстров сидит, ждет, когда манок добычу приведет. И морды, как ты там выразился, препаскуднейшие. Как он от них убег, сам потом объяснить не мог. Одно сказал, что знает теперь, как себя зайчишка чувствует, когда ему серый волчара в самое ухо дышит.

К своим принесся, те в мечи. Псы в десятке шагов встали и лыбятся аж до самых десен. Кто-то лук потянул. Так эти твари ждать, пока он тетиву натянет, не стали, спокойно так развернулись и меж хижин растаяли. Иди ищи кому охота.

— Раз убег, значит не особо то они его и поймать хотели, — процедил сквозь зубы старик. — Так больше покуражиться, северянина среди домов погонять.

— Деревню то за это, конечно, потом сожгли, — довольно констатировал Торгейр.

— Зачем ее жечь? — удивился рассказчик.

— Как зачем? — Забияка аж опешил от такого вопроса. — Чтобы проучить. Чтобы впредь неповадно было.

— Сразу видно вестландцы. Все, что не съедим, то понадкусаем. Что не надкусывается — обслюнявим. Что не слюнявится — сожжем. Никакой хозяйственности. А смысл им в этом? — Как маленькому ребенку принялся объяснять чернявый. — Они через ту деревню в следующий год еще раза четыре туда-сюда ходили. То наступали, то отступали. Меж домов, в которых хоть иногда что плохо укрытое найти можно, или от дождя спрятаться. Всяк ходить лучше, чем по пепелищу. И с собаками эпизод больше не повторялся. Потом как-то выяснилось, что они много кого так подловили. Благо место людное было, постоянно кто-то на кого-то наступал. Одного дружинника, дана, вообще, говорят, в луже прятаться заставили, свиньей притворяться.

Хирдманы зашлись в многоголосом хохоте.

— А ты сам-то откуда, хозяйственный ты наш? — Недобро прищурился Торгейр.

— Из Раумарики, что в Эстланде?

— Южанин что ли? То-то я смотрю такой темный.

— На себя посмотри. — Беззлобно ответил куда как более темному Торгрейру раум. хирдманы довольно заржали.

Смуглое лицо полукровки еще более потемнело. Рука как бы невзначай потянулась к лежащему на столе ножу.

— Гейр, — обманчиво мягко протянул подошедший к Забияке со спины конунг. — Ты как среди бойцов моего дяди оказался, раум?

— Эхо войны. Когда Хальвдан Черный земли под себя греб, семья моя с ним чего-то не поделила. Вот и пришлось однажды посреди ночи в ладьи прыгать и сюда плыть. Я тогда совсем молодым был, подросток еще. Ну да чувствую, скоро здесь таких беглецов много будет, если о его сыне правду бают. Я уж поначалу было подумал, вы здесь по той же причине. Благо на Зеленом острове со времен Тургейса объединителей, — это слово он почти выплюнул, — слава богам не бывало. Олав Белый, что сейчас в Дублине сидит, за порядком, конечно, смотрит, но с земель вроде не гонит никого, да и не берет на себя слишком много.

— Ты ошибся, мы не из таких, — сухо отрезал конунг.

Эстландец лишь молча пожал плечами.

— Хм. Тургейс? Кажется, я слышал это имя на севере? — задумчиво произнес Ульф.

— Было бы удивительно, если бы ты его не слышал. Это, пожалуй, самый известный конунг, что ступал на землю этого острова. Ни до не после него не было человека, которого бы так боялись и уважали что вальхи, что норвежцы, что даны.

— Хм. Но рассказы о нем больше напоминали бабьи сказки. По ним выходит, что он едва ли не в одиночку захватил весь остров.

Конечно, не в одиночку. И не совсем весь остров, но больше чем кто-либо до или после него. Но про это тебе лучше у Старого Гутхурма спросить, он это все живьем видел.

Взгляды вновь обратились на сидевшего рядом с Хьялем старика.

Тот молча протянул Хьялю кубок, показывая, что его необходимо наполнить.

— Лей доверху, парень, история будет долгой.

Изрядно отхлебнув, Старый Гутхурм начал рассказ. Речь его стала совсем другой нежели, когда он рассказывал, как ночевал на крыше загона для скота. Более размеренной и торжественной. Правда, заковыристых оборотов в ней не убавилось.


Еще от автора Алексей Александрович Грай
Клуб анонимных эйнхериев

На волне все возрастающей моды на северную мифологию и историю некоторые наши современники полюбили при случае рассуждать о приятном и единственно «достойном» посмертии в раю древних скандинавов и прочих викингов — Вальхалле. Почему-то им кажется, что там будет по-настоящему здорово, все будет бесплатно, все будет в кайф. Не отстают от них и многочисленные авторы фэнтези, герои которых чувствуют себя среди северных богов как дома, походя братаются с героями-викингами и пачками влюбляют в себя красавиц-валькирий.


Рекомендуем почитать
Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге

Все произведения замечательного писателя-путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930 гг) собраны в одну электронную книгу. Кроме рисунков и этнографических фото-материалов, книга содержит малоизвестные фотографии автора, его родственников и сподвижников.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.


Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.


Том 5. Золотая лихорадка. Курумилла

В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.


Пепел революции

В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.