Золото Ариеля - [5]

В конце проулка прошла парочка пьяниц, спотыкаясь и вызывающе распевая назло ночной страже, которая несла дозор в городе после вечернего звона. Нед попятился еще дальше в темноту, увлекая за собой Саймона.

Саймон вытер пот со лба.

— Думаю, что м-могу дать вам ответ сейчас же. Судя по редким — очень редким — упоминаниям вашего имени я полагаю, что ответ будет отрицательным.

Нед немного помолчал. Потом сказал:

— Два последние года я рисковал ради него головой. Ему нужны были новости с войны в Нидерландах. И он получал их из первых рук.

— Я слышал, что вы участвовали там в сражениях, — сказал Саймон не без сочувствия. — Тяжело было, Нед?

— Состоять на воинской службе? К этому привыкаешь. Но я никогда не договаривался о постоянной ссылке.

— Некоторые сочли бы, что им повезло. Знаете, после того как вы уехали, появились слухи. — Саймон внимательно посмотрел на него. — Слухи о том, что вы помогли бежать некоему узнику-католику.

— Слухов всегда хватает, если речь идет о любом бедняге католике.

— Однако никто не отправляется в ссылку т-только из-за слухов. Лучше остаться и опровергнуть их. Как-то вы сами сказали мне это. Люди шептались, что этот узник-католик, Эшворт, был вашим близким другом.

— Ведь в связи с побегом Эшворта не было выдвинуто никаких конкретных обвинений? Не нашли никаких доказательств, чтобы можно было связать меня с ним?

— Нет. О нет… — Саймон оглянулся, как если бы у всех стен имелись уши. — Но ведь л-люди помнят.

— Я хочу видеть Нортхэмптона. Вы поможете мне или нет?

— Мне бы хотелось. Нед, если вы твердо решили увидеть его, возможно, будет лучше, если вы отдадитесь на его милость как проситель…

Нед склонил голову набок.

— «Преклони колени и возблагодари небо постом во имя любви к ближнему», — процитировал он. — Где будет завтра благородный граф?

— Он будет утром на службе в Уайтхолле. На благодарственном молебне.

— На благодарственном молебне по поводу чего?

— Конечно по поводу спасения нашего короля от Порохового заговора. Четыре года назад. Вы, конечно, не забыли?

Нед потер лоб.

— Нет, конечно же нет. А где он будет потом?

— Он намеревается пойти в театр Барда. Вы можете подойти к нему там.

Нед задумчиво кивнул.

— И больше вы ничего для меня не сделаете?

Саймон беспомощно всплеснул руками.

— Что я могу сделать? Влиянием я почти никаким не пользуюсь. И — хочу предостеречь вас — у вас его тоже нет. Теперь там новые фавориты. Нед, я должен идти — у меня много дел…

— И это небезопасно — если вас увидят здесь со мной. Хорошо. Я благодарен вам, Саймон, что вы пришли сюда.

— Я пришел ради прошлого.

Саймон повернулся и хотел уйти, но вдруг Нед окликнул его:

— Подождите. Еще одно. Вы в последнее время ничего не слышали о дочери сэра Ревилла?

Саймон обернулся с явной неохотой.

— Она по-прежнему живет в доме своего отца. На Стрэнде. Но знаете ли вы, что она т-теперь замужем за Френсисом Пелхэмом, охотником за тайными католиками? Это произошло вскоре после дела Эшворта. Вскоре после того, как вы покинули Англию.

— Я слышал что-то.

— У них есть ребенок. Мальчик.

Нед натянул плащ на плечи.

— Значит, брак принес плоды. Ну-ну. Сын Френсиса Пелхэма. Благодарю вас, Саймон. Мой всегдашний надежный поставщик новостей. Вам лучше идти, пока я не придумал еще вопросы, на которые придется отвечать.

Саймон кивнул и поспешил прочь с явным облегчением.

Пройдя по Картер-лейн, Нед дошел до границы города, успешно избежал встречи со стражником у ворот, перебравшись через частично разрушенную стену у Амен-корнера — заброшенного места, которое со времен королевы Елизаветы ожидало ремонта. В темноте он прошел по мосту через Флит. Поверх поношенного костюма из грубой ткани на нем был надет плащ, шляпу с пером он надвинул пониже, чтобы защитить лицо от дождя, и Варнава шел за ним по пятам. Огромная мусорная куча — груда человеческих экскрементов — по-прежнему обозначала ничейную землю между границей города и Вестминстером. За два года отсутствия ничего не изменилось. Даже отвратительная погода.

По словам Саймона, кто-то полагал, что ему повезло со ссылкой. Но Нед никогда не принадлежал к тем, кто принимает превратности судьбы без возражений. Он понял, и понял рано, что удача никогда не приходит надолго. Первые четырнадцать лет своей жизни Нед провел в благоприятной обстановке, в зажиточном доме, обучаясь у домашних учителей, от которых он, умный и честолюбивый мальчик, брал все что можно. Но неожиданное банкротство отца, позор и смерть заставили Неда и его старшего брата столкнуться с бедностью во всей ее грубой реальности.

Считалось, что Неду повезло — он поступил в ученики к столяру в Доугейте. Он трудился и терпел. Единственное, что осталось от прежней жизни, это еженедельное посещение доброго старого учителя музыки, Айвена Эшворта, который, узнав о его несчастье, настоял на том, что будет давать уроки своему одаренному ученику бесплатно.

Музыка же избавила Неда от нудной работы на подворье столяра, потому что с помощью Эшворта он был представлен, когда ему исполнилось семнадцать лет, придворному капельмейстеру, тот, в свою очередь, не смог удержаться от восклицания, увидев, как испортились от работы руки Неда, и предложил ему должность придворного музыканта.