Золотая Трансцендентальность - [79]
Дафне казалось, что от зимних звёзд падает, облачённый в звёздчато-чёрный бархат, хладный, бледноликий рыцарь и царица в зелёном одеянии встаёт, тянется поймать в нежную колыбель рук, не щадя себя…
Дафне казалось, что Разум Земли взглянула ей в глаза, ведь Дафна не могла понять (или не сможет понять потом) — зачем спасать заклятого врага? К чему это идиотское рыцарство? К чему чепуховая галантность? Враги суть враги! Смерть врагам! Разум Земли посмотрела, и разделила понимание, и разделила скорбь, и зрачки раскрылись, расширились, как чёрные дыры, и разверзлась за ними пустота просторнее вселенной, обрамляющая вселенную, понимающая вселенную, проницающая её бескрайнее ничто.
Дафна поняла всю безобразную греховность лживых посулов Ничто. Неважно, сколько чудес совершит цивилизация в пучинах времени, неважно, сколько вселенской ширины займёт — цивилизация смертна, как смертно и любое явление природы. Золотая Ойкумена подойдёт к концу. Дафна поняла — проживёт она долго, и прогресс пробьёт невообразимые ещё рубежи, но концом, как ни крути, всё равно будет смерть.
Но смерть — почему-то — не пугала. Жизнь взамен показалась бесконечно ценной — и даже поддельная жизнь агонизирующего Ничто.
Вдруг почему-то Дафна — часть Трансцендентальности — вместе с другими частями Трансцендентальности, что играли с ней, внимали ей, брали её как образец (поклонников у Дафны оказалось неожиданно много) — Дафна вместе с ними пришла помочь Разуму Земли, пришла помочь спасти Ничто от саморазрушения.
В то же мгновение бывший Ничто — часть Трансцендентальности — осознал размах ошибок и бросил напрасное существование, запрограммировав в последней воле собственное видоперерождение. Он очень удивился — больше даже, чем Дафна или Фаэтон — новой для него способности удивляться. Вдруг взгляды его порочны в корне? Вдруг можно и нужно совершенствовать себя? Раньше даже подумать о такой возможности ему не было позволено.
Конечно, всё прошло непросто. Выброшенный из чёрной дыры разум — или же вернее сказать "разумы" — состоял из двух частей. Первая — изначальный Ничто, невежественный, но обладающий сознанием. Он к существованию был безразличен, что неудивительно — инструкции в нём, в конце концов, его же и побеждали. Вторая — совесть, полная противоположность. Она воспринимала мир — но неосознанно, знала о первой части разума — но, до последнего момента, не о себе. Обе погибали, обе губили друг друга, обе пресекали сопернику попытки выжить. Оканчивалось побоище, которое — в компьютерном времени — тянулось жуткими веками.
Во-вторых, Трансцендентальность сознавала себя:
Она ликовала и скорбела — одновременно.
Ведь даже этот Разум знал, знало, знала, знали печаль — ибо не мог, могло, могла, могли сравниться [76] с миражом собственного грядущего великолепия. В просторах Ума из Умов отчётливый образ полного осознания висел — и далеко до него ещё, ещё очень далеко.
Очень-очень далеко. Но, всё же…
Пытался он изо всех сил. Каждый разум Разума, каждая часть, каждое сочетание частей потянулось в себя, вокруг себя, наверх, вниз, соединяло мысль с мыслью, открытие с открытием, желая отловить, выразить, понять основополагающую истину — до элементарного простую, до бесконечности сложную — которая одновременно и создаст, и опишет отношение и суть её самой ко вселенной; которая разрушит кажущийся заслон между собой и вселенной, но убережёт разделяющую всех неповторимость.
Истина эта заверит каждое существование, худое или нет, подтвердит каждую теорию, утолит каждую мечту, спросит с каждого заблуждения, и — как дождинка ночью звёзды — отразит в себе всё, и себя вдобавок, и это самоизъявление придачу.
Пытался Разум изо всех сил — не щадя себя.
В-третьих, Трансцендентальность осознавала свою суть.
Что она? Какими словами объяснить?
Физически — до элементарного простая, до бесконечности сложная совокупность мысли, обращающаяся и внутрь — на себя, и вовне — обнимая вселенную.
Неторопливые не отличались от поспешных.
Неспешно, на световой скорости, вести плыли из Занептунья через космические глубины, и несли в себе невообразимые комплексы мысли, ноуменальные узоры, живущие мысли. Танец душ прострачивал гобелен шириной с Солнечную.
Под огромными корпусами Софотеков — врытыми, стоящими на Земле и на других планетах, падающими по орбитам разных планет — измененьица проходили, квантовые величиной, и из них складывалась подавляющая часть Трансцендентальности. Не вся целиком, но всё же — межмашинные размышления составили льдистый, бурный океан, и в нём плавали неповоротливые айсберги живой мысли.
Но и ледник, и океан — вода. Так и с мыслью было. [77] Вода — одинакова: и когда стекает с талых льдин, и когда взмывает испарением, и когда ныряет ливнем, и когда, обернувшись через океан, снова намерзает на леднике. Всё было просто и понятно — как капелька, и так же непостижимо сложно, как танец миллиардов капель в гидросистемном кругообороте.
От Нептуна до Солнца мысль шла часами, днями — но Трансцендентальность не отличала это время от пикосекунд, за которые думы Софотеков проскальзывали через волновой барьер в домолекулярной электрофотонной решётке. Так же и сонное, увалистое мышление вязких-вязких человеческих мозгов — и величавая поступь нейроэлектрического заряда, и увесистые залпы от аксонов к дендриту — тоже партия в танце, тоже нить в гобелене, тоже течение в ясной Трансцендентальной пучине.
Название этого романа поистине символично, ибо его автор заявил о себе как о продолжателе лучших традиций Золотого века НФ и прежде всего таких признанных корифеев жанра, как Альфред Ван Вогт и Роджер Желязны.Вселенная будущего, созданная фантазией Джона Райта, это совершенно особый мир, некая матрица, где обитают не только люди, но и иные формы жизни, обладающие искусственным разумом.Благодаря неожиданным идеям автора и их великолепному, поистине поэтическому воплощению в необыкновенно динамичном и насыщенном событиями сюжете «Золотой век» стал сенсацией в мире любителей НФ и был назван критиками «первой космооперой XXI века».
Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Гостевой закон» — второй из опубликованных рассказов Райта, в нем чувствуется влияние нескольких его учителей, в частности масштабность и образность космической оперы Ван Вогта. Это произведение идеально подходит для завершения антологии, поскольку оно демонстрирует, что некоторые из старейших и лучших черт космической оперы по-прежнему присутствуют в современных работах, хотя и в преображенном виде.
Эвернесс… На земле это дом, затерявшийся в провинциальной глуши Америки. В царстве снов это место зовется Высоким домом, который высится на побережье моря Беспокойной Тьмы, последний бастион магии в нашем мире, сторожевой пост на границе яви и сна, воздвигнутый еще во времена Мерлина.Стражи сновидений держат закрытыми врата между миром яви и миром кошмаров, вахта их длится которую сотню лет, а число стражей становится все меньше и меньше. Силы зла готовятся к решительному штурму последнего бастиона. Ведь если крепость падет и два мира сольются в одно, Земля ввергнется в пучину кошмаров…Книга Джона Райта ближе всего по духу к творческой манере великого создателя миров Роджера Желязны.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?