Золотая Серединка - [57]

Только дети в пижамах и тапках с фонариками испуганно стояли на пороге и прижимались к дверям.

А я им подмигивала, но они почему-то после этого переглядывались и еще больше пугались и пялились друг на друга, а потом на свои тапки, которые светились разными цветами радуги и отвлекали их от испуганных мыслей.

А потом мы все незаметно переместились на кухню. Зина заварила чай с мятой, Настя уложила спать детей и принесла из дома доверху засыпанную пиалку с конфетами, мама с папой уселись возле меня с разных сторон и налили себе шоколадного ликерчика. Я без остановки ела «Мишку на севере», которые мне любезно разворачивала и подсовывала Настя и запивала обжигающим чаем, облизывая от таявшего шоколада свои обветренные губы и наверняка грязные пальцы. Брат сидел с лицом «Мы все козлы!» и мы все вместе слушали наставления родителей, которые перебивая друг друга «желали мне добра»:

– Слушай свое сердце! – твердил отец, – если тебе кажется, что этот иностранец не твоя вторая половинка – так и скажи ему.

– Не слушай отца, – вторила мать, – сначала мы должны его увидеть и я тебе сразу скажу – половинка он тебе или четвертинка.

Когда пиалка с конфетами оказалась пустой, Настя стала бесшумно летать по кухне в поиске сладостей, но тут ей помогла Зина, которая полезла в закрома и выложила на стол огромную коробку шоколадных конфет «Зимний Вечер. Ассорти».

Настя опять взялась за роль «расфасовщицы» и теперь уже, когда передавала мне конфету не молчала, а докладывала:

– Это мятная, с помадкой.

– Это молочный шоколад с манговой начинкой.

– А это белый шоколад с темной нугой.

Я кивала и безжалостно засовывала в себя сладость.

И не важно, что мы так и не пришли к консенсусу. Главное то, что я была рядом с людьми, которые меня любили и которых любила я.

И было утро. И солнце щекотало мне нос. И мне наверняка должно было быть стыдно, что я так ворвалась вчера, всех поставила на уши, завалила своими проблемами.

Но мне совсем не было стыдно. Ни капельки.

Я натянула на уши пододеяльник, вдохнула запах пододеяльника и улыбнулась. За мои стомиллионов лет столько всего поменялось, а запах накрахмаленного маминого пододеяльника остался прежним. Я скрутилась в улитку и почему-то стала вспоминать название стиральных порошков: Дося, Чье-то Морозное утро, Ариэль, Тайд. Прогресс идет вперед, новые технологии заполняют наши дома и сердца, а мамин пододеяльник пахнет так же, как и стомиллионов лет назад.

И я обожаю этот запах.

А потом я встала и пошла на кухню, где все семейство меня уже ждало. Мама сама приготовила мне овсянку, щедро добавила в нее полную ложку сгущенки, папа сам сварил кофе с солью (только он умеет варить такой замечательный кофе с пенкой), Настя притащила тарелку сырников, которые мой брат полил моим любимым черничным вареньем, а Зина достала из духовки любимые мною с детства ватрушки с корицей. Мы пили чай в компании любимых людей и были безумно счастливы.

Глава двадцать четвертая

Все воскресенье я провела у родителей дома.

К вечеру мне совсем полегчало. Родители полностью убедили меня, что моя жизнь удалась, и что мне не стоит расстраиваться из-за того, что из моей жизни ушел человек, который в нее и попал случайно.

Мне очень понравилось, что сказал мне папа. После субботней истерики в коридоре я попыталась взять себя в руки и, вытирая слезы, сквозь зубы прочеканила:

– Я справлюсь!

– Конечно, справишься, – поддержала меня мама.

– Я справлюсь, – как мантру повторила я, – потому что я сильная!

Папа подошел, обнял меня, поцеловал в лоб и прижал к себе:

– Это не твой мужчина, – сказал он ласково, – потому что он не настоящий. С настоящим – женщина счастливая. А со всеми другими – сильная. Я не хочу, чтобы ты была сильной. Я хочу видеть тебя счастливой.

Мне очень понравились его слова. И мне действительно захотелось вырваться, освободиться от этой силы, которая заставляла меня изменяться, быть лучше, быть умнее. Зачем? Что дало мне два высших образования, три иностранных языка, тонны книг? Разве этот багаж сделал меня счастливой?

Родительский дом – самая лучшая палата для больного.

Мне очень хотелось позвонить Эдварду и пожелать спокойного сна.

Но я забыла свой мобильный телефон дома.

По этой причине я все выходные не говорила ни с кем кроме родных. И даже утром, в понедельник, не захотела ехать домой – а сразу поехала на работу.

Таша уже была в офисе и когда увидела меня набросилась как пантера на дичь:

– Ты с ума что-ли сошла? Где тебя носит? Ты почему трубку не берешь? – орала она.

– Я дома мобильник оставила. – Спокойно ответила я и сняла пальто.

– И где тебя носило? – уже чуть тише, но с таким же упреком поинтересовалась подруга. – К Эдварду, небось, поехала?

– Угадала, – я решила немного поиграть с ней.

– И как?

– Все супер!

– Что супер? – она явно нуждалась в деталях.

– Все супер, я же сказала.

– Был секс? – Таша опустила голову и стала ковыряться носочком туфли в ковре.

– Конечно был.

– И как? Почему я должна вытягивать у тебя всю информацию клещами? – она обиженно надула губки.

– Тебе не кажется, что эта информация личного характера, и я не должна с тобой ею делиться?